Наследница огненных льдов
Шрифт:
Глава 53
Проводы из чума Яломатке в дальний путь выдались бурными, даже слезливыми. А всё из-за Брума – женщины категорически не хотели его отпускать:
– Меховой говорун, возвращайся к нам, мы всегда будем тебе рады. И угощение приготовим, самое лучшее.
– Да, конечно, – буркнул Брум, прежде чем скрыться в недрах нагрудной сумки, что теперь перешла от Эспина ко мне, – делать мне больше нечего.
Обещанные подарки за наёмный труд хухморчика я получила сполна:
Свои вещи мы погрузили в сани Микальгана, а сами уселись по бокам, чтобы пятёрка оленей умчала нас навстречу безлюдным снежным просторам.
До самого обеда нам не встретилось ни одной реки, только мелкие подмёрзшие ручейки, через которые олени перебрались без особых усилий. А потом наступило время привала. Олени не стали далеко отходить от стоянки и принялись выкапывать из-под снега ягель, чтобы им поживиться.
Пока Эспин рубил ивняк возле ближайшей сопки, а я разжигала костёр, Микальган принялся кидать в огонь кусочки пресной лепёшки и сушёной оленины, приговаривая:
– Вот, мы пришли к тебе, Хозяин тундры, бедные странники. Дали бы тебе больше, но у нас запасов мало. А ты прими, что даём, и сделай так, чтоб в дороге нас метель не накрыла, и наст был твёрдым.
Я внимательно смотрела на Микальгана, на его манипуляции с едой и не удержалась от вопроса:
– А что это за ритуал?
– Кормление духа. Надо бы задобрить его, чтобы дорога была лёгкой.
Надо же, а среди кочевников даже молодые люди верят в духов. И даже умеют обманывать их. "Бедные странники" – надо же так кокетничает перед Хозяином тундры.
После обеденного привала мы продолжили наш путь. Микальган гнал своих оленей изо всех сил, и вскоре я поняла, почему. Небо затянуло гладкой серой пеленой, а высокие горы на юго-западе скрылись за белой завесой, будто их и не было никогда.
– Скоро снегопад начнётся, – повернувшись к нам, крикнул Микальган, – но до Многоглавых гор мы добраться успеем, я же Хозяина тундры уважил. Ночь я со своими олешками у подножия пережду, а вы дальше идите. В горах свои духи, их бы надо задобрить, а после никакая буря вам не будет страшна.
Уже смеркалось, когда мы достигли скальных выступов с пятнами снежных проплешин. Настало время расставаться, и я не смогла не отблагодарить Микальгана за неоценимую помощь.
– Да что я такого сделал? – заскромничал он. – Совсем ничего. Это тебе ещё идти вперёд и идти. Но ты возвращайся, с дядей своим возвращайся. Я буду ждать и тебя, и его. Ты же помнишь? Я обещал, я приду к нему за тебя отработать. Ты только дядю своего найди.
– Обязательно найду, – не удержалась я от улыбки.
Всё, теперь настала пора расходиться. Эспин ловко, несмотря на тяжесть рюкзака, принялся взбираться по нагромождению глыб к ущелью наверху. Я следовала
Стоило нам достичь вершины перевала и спуститься вниз, как каменистые глыбы отрезали для нас вид тундры позади, а впереди маячили лишь горы и узенький проход, что должен вывести нас в новую долину. Как только Микальган пропал из нашего поля зрения, Эспин не сдержался и хмыкнул.
– Какой самоотверженный малый. Слышала, он готов ждать.
– Перестань.
Мне совсем не хотелось обсуждать Микальгана и его наивные надежды. Наверняка, пройдёт месяц, и он напрочь позабудет обо мне, да и Яломатке найдёт ему подходящую невесту. Но одно обстоятельство всё равно грело мне душу: Микальган готов доказать свою доблесть отработкой перед главой моего рода, а ведь мог бы просто откупиться оленями. Надо же, так приятно думать, что хоть кто-то изначально не питает в отношении меня меркантильных надежд. А наше с Эспином общение началось с делёжки не принадлежащего мне наследства. Хоть и было это уже давно, а осадок всё равно остался.
Мы всё шли и шли, петляя меж горных выступов, а с неба уже сыпал снег, сначала невесомыми пушистыми хлопьями, а вскоре и стремительно летящей мелкой крупой.
Сумерки сгущались, а конца пути так и не было видно за каменными стенами. Эспин принял решение устроить привал прямо в горах, пока не разыгралась настоящая метель и ещё можно попытаться установить палатку. Пока он натягивал тент на каркас, я принялась разводить костёр, не забыв о заветах Микальгана:
– Вот, мы пришли к тебе, Хозяин Многоглавых гор. Прими наши скромные подношения и позволь спокойно провести ночь в твоей обители.
С этими словами я бросила в костёр пару кусочков юколы и для верности добавила к ним кусочек оленины.
– Начинаешь верить в духов? – не скрывая усмешки, спросил меня Эспин.
– Нет, просто на всякий случай, – в замешательстве ответила я.
Наблюдая из распахнутой палатки, как Брум помешивает для нас гречневую кашу в котелке, я поняла, что самое время поговорить с Эспином по душам. Завтра нам предстоит нелёгкая дорога, и будет она нелегка не только поиском горной тропинки в долину, но и тем, что до Ясноморья нам придётся идти исключительно в компании друг друга, и натянутое молчание будет не лучшим нашим попутчиком.
– Эспин, прости меня за всё, что я тебе позавчера наговорила.
Да эти слова дались мне нелегко, но без них невозможно двигаться дальше. И речь не только о походе через горы.
– Что-то случилось? – с подозрением спросил он.
– Ничего непоправимого. Просто я вижу, что ты устал.
– А ты нет?
Какой провокационный вопрос. Мы уже двадцать дней идёт, плывём и едем к заветной цели, а она ничуть не приближается к нам.
– Мне кажется, – ответила я, – нам нужно просто привыкнуть и перетерпеть трудности, а потом всё пойдёт как по накатанной.