Наследница огненных льдов
Шрифт:
– Но ведь если дядя Руди жив, то я должна…
– Утонуть в Студёном море? Или торгануть своим телом? Знаешь, принцесса, а ведь я был о тебе лучшего мнения.
– Что? – оскорбилась я. – А кто только что лобызал мою шею и лапал грудь?
– В отличие от тебя, я делал это из самых чистых побуждений, – нагло заявил Вистинг. – Мимолётный отпускной роман, начавшийся с дорожного флирта. И никаких корыстных целей.
– Да что вы! Может, ещё скажете, что это я хотела вас использовать?
– И в этом была твоя главная ошибка,
– Не хотите со мной спать – и не надо, – не сдавалась я. – Просто помогите мне добраться до Тюленьего острова. Только вы один можете это сделать.
Вистинг ничего не ответил. Он резко поднялся с места и в два шага оказался рядом со мной. Я не успела испугаться, как он вырвал из моих рук пальто, накинул его мне на плечи, а после заставил развернуться и подтолкнул к выходу.
– Нет, вы не можете… – запротестовала я.
– Могу, – твёрдым голосом известил он. – Поощрять легкодоступных авантюристок не в моих правилах.
– Да вы хам. Хам и мерзавец!
– Пустоголовая идиотка.
С этими словами он и выставил меня за дверь.
Я не могла поверить в произошедшее. Вистинг отверг меня. Нет, не так – он отказался помочь мне найти дядю Руди, оборвал последнюю ниточку, что позволяла мне надеяться на чудо.
Бредя домой, я прокручивала в голове слова Вистинга и злилась. Это я пустоголовая идиотка? Это я легкодоступная? Да кто же его так обидел, что он готов спать с любой попутчицей, только если она не попросит его о чём-то взамен? Неужели покойная жена? Может, она требовала у Вистинга дорогие подарки за исполнение своего супружеского долга? Тогда понятно, почему он её пристрелил. Или не пристрелил, а, например, задушил?
Как скверно, но я до сих пор чувствовала следы его прикосновений на моей коже. Шея пылала. А может это соболья оторочка так славно согревает меня на морозце?
В дом я вошла молча. Молча же проследовала и в свою комнату, села на кровать и невольно сжала в кулаках простынь, стоило мне вспомнить, как Вистинг вначале целовал меня, а после принялся оскорблять. Ненавижу, никогда не забуду, не прощу!
Тихо хлопнула дверь, и в комнату вошёл Эспин. Он испугано взглянул на меня и робко спросил:
– Ты в порядке?
– Этот гад выгнал меня, как только услышал про Тюлений остров, – пожаловалась я. – Даже уговоры, что он один может помочь мне спасти дядю Руди, на него не подействовали. Всем плевать на жизнь пятерых человек и четырёх хухморчиков. И ему плевать. И тебе.
Да, у меня было крайне скверное настроение, и я была готова выплеснуть его на любого, кто подвернётся под руку.
– Вистинг обидел тебя? – всё так же нерешительно и аккуратно спросил Эспин.
– Да, он назвал меня идиоткой! – воскликнула я.
– Он сделал тебе больно?
– Я бы сама ему сделала больно, но он швырнул мне пальто и выставил вон.
–
О, так вот что его интересует – моя телесная чистота. Конечно, потерявшая добродетель невеста уже не так интересна, особенно когда рядом есть недобродетельная любовница.
– Это не твоё дело, – оскорбилась я. – Возвращайся во Флесмер и спрашивай у своей Сигни, было ли у неё что без тебя или нет.
– Что это с тобой? – растерялся Эспин, и хотел было подойти ближе, но в последний момент передумал и остановился.
– Что со мной? Дядя Руди погибает во льдах, и никому нет до этого дела, вот что происходит. У вас у всех свои заботы, у всех свои дела. А на других плевать. Лишь бы самим было комфортно и спокойно, лишь бы ни за что не отвечать. Какие же вы подлые.
– Кто?
– Ты и Вистинг.
– Эй, – словно отпрянув ото сна, оскорбился Эспин, – не путай меня с ним.
– А что такое? – окончательно завелась я. – Ведь между вами так много общего. Вы оба страшные эгоисты.
– Это ты мне про эгоизм говоришь?
– А кто хочет заполучить наследство дяди Руди? А ведь он, скорее всего, даже не умер.
– Да перестанешь ты меня попрекать этим наследством или нет! – взорвался и прокричал Эспин.
Как же он переменился… Я невольно сжалась и больше не осмеливалась сказать ни слова, пока он расхаживал по комнате и, размахивая руками, восклицал:
– Сколько раз уже говорил – не нужны мне его деньги, не нужны! А ты будто не слышишь. Вбила себе в голову, что я собираюсь жениться на тебе из корыстных побуждений, и всё время пеняешь мне на это. А я не конченый подлец, поняла! Думаешь, я не способен на поступок?! Не помню о родственном долге?! Всё я помню и на многое способен.
С этими словами он выбежал из комнаты, а я так и не пошевелилась, пока он снова не вбежал обратно, держа что-то в руках.
– Вот, – кинул он на кровать скреплённый ворох небольших листов, подозрительно напоминающих чековую книжку. – Ты помогала дяде Рудольфу снаряжать экспедицию, значит, знаешь, что нужно взять с собой в поход на север. Завтра же пойдём на здешний склад и купим все необходимое. А что не купим там, то найдём у селян. А потом сразу же отправимся в путь.
– Так ты… – пытаясь прийти в себя, подбирала я слова, – ты хочешь…
– Хочу вернуть дядю Рудольфа не меньше тебя. Одна ты точно никуда не пойдёшь. С тобой рядом должен быть мужчина, который возьмёт на себя все тяготы похода и который умеет держать в руках оружие.
– А ты умеешь?
– Что, думаешь, только отставные майоры охотятся? Я, знаешь ли, тоже кое-что в этой жизни могу.
У меня просто не было слов, только эмоции. Поднявшись на ноги, я от радости подпрыгнула на месте, а после подскочила к Эспину, чтобы обвить его шею руками. Вот он – мой герой и будущий спаситель дяди Руди. Какое счастье, что он у меня есть, и он рядом.