Наследница огненных льдов
Шрифт:
– А какая-нибудь другая работа в Квадене ведь есть?
– Какая ещё работа? Откуда ей тут взяться? Разве что своё хозяйство заводить, чесать коров, холхутов и собак на шерсть. Но так к этому нужно иметь призвание.
Всё ясно, горожанке в северной деревне не место – именно это хотел мне сказать Аструп, но не стал из вежливости.
Не успела я присесть за стол и подпереть голову ладонью, чтобы подумать о своей скорбной участи, как в дом влетел Эспин. Бросив на стол часы, перстень и клочок бумаги с фотографией, запыхавшимся голосом он заявил:
– Все формальности
– Эта фотография никогда не принадлежала дяде Руди, – с нажимом повторила я.
– Откуда ты знаешь? – снова начал заводиться Эспин. – Он что посвящал тебя во все свои дела?
– Да, потому что главным делом его жизни была экспедиция к оси мира, и он рассказывал мне о ней всё, и всё показывал, ко всему разрешал притронуться. А этой женщины, – я кинула взгляд на фотографию рядом со мной, – в его жизни не было.
– Так бы он и стал таскать в свой дом любовницу, зная, что ты можешь приревновать.
– Я – приревновать? К кому? К этой даме?
– Ну вот, я уже слышу в твоём голосе, как сильно ты её презираешь. Теперь поняла, почему дядя Руди вас не знакомил?
Слово за слово и мы снова начали ругаться, правда, недолго, потому как Аструп подошёл к столу и притянул к себе пожелтевшую фотографию, чтобы примирительно сказать:
– Ребятки, так это же фотокарточка жены этого… как его… Моторист был на дирижабле такой курчавый. Как же его звали? А, вспомнил – Эмиль Тусвик. Он всё бегал с этой карточкой, совал всем под нос, говорил, какая у него жена красавица, как страшно оставить её одну во Флесмере, мало ли какие соблазнители ходят рядом. Он тогда всем надоел своими разговорами. Избранница у него внешне, честно сказать, на любителя, но может быть в жизни она женщина обаятельная, я уж и не знаю. В общем, этим своим нытьём Эмиль уже всем надоел, люди шарахались в стороны, как только видели, что он опять достаёт из кармана фотокарточку своей жены.
Я была потрясена, ошеломлена и не знала, как выразить всю бурю эмоций, что разворачивалась внутри.
– Вы расскажете об этом инспектору Вигеру и доктору Готвальду? – только и могла спросить я.
– Сказать, чья фотокарточка? Скажу, отчего нет? А в чём проблема-то?
Я принялась горячо пересказывать Акселю Аструпу события последнего часа, что успели перевернуть все мои прежние представления о катастрофе "Флесмера". Аструп слушал меня внимательно, не пытаясь перебивать или возражать, а когда мои слова иссякли, то со знанием дела вопросил:
– На кой Рудольфу чужая жена на фотокарточке? Уж скорее он снял свой перстень и отдал Эмилю часы, чтобы он добрался до суши, а потом отдал их вам.
– Полагаете, что дядя передал личные вещи сам? – зачем-то спросил Эспин, и мне не понравился его невысказанный намёк.
– Конечно сам, а как иначе? Не с окоченевшего же трупа Эмиль перстень скручивал. Да и не стал бы он такого делать даже ради памятной вещички для семьи. У нас на севере такое не принято, а Эмиль север знал, одно время жил на Росомашьем острове, зарабатывал на жизнь охотой, всю зиму проводил в лесах. Подготовленный был малый, крепкий и выносливый. Так
– То есть, – переспросил его Эспин, – вы верите во всё это?
– Какое это?
– Что в морге лежит моторист, а наш дядя Рудольф… где он, по-вашему?
– Кто же его знает? Может, блуждает по островам, про которые мы ничего не слышали, плутает по льдам из-за сбившегося радиосигнала. А может он уже на оси мира. Жизнь ведь такая удивительная и непредсказуемая штука. Так что теперь я знаю наверняка только одно – Рудольф и остальные ещё могут вернуться.
Глава 20
Новое утро принесло множество сюрпризов, как для меня, так и для губернатора Лундборга. Для подписания акта опознания к его резиденции пришёл вовсе не Эспин, а Аксель Аструп. Он документально подтвердил, что около Тюленьего острова инспектор Вигер нашёл тело моториста Эмиля Тусвига, о чём явно свидетельствует фотография его теперь уже вдовы.
После полудня Эспин отправился на поиски холхута с телегой, чтобы забрать из морга ящик и отвезти тело Эмиля Тусвика на побережье, а оттуда переправить к шхуне компании Крогов-Мелингов, что с самого утра стояла на рейде. Бесплатная перевозка тела во Флесмер – это было единственным, что он мог сделать для вдовы Тусвика, которая наверняка уже успела похоронить пустой гроб.
Ялмар Толбот, как выяснилось, спешно покинул Кваден на "Альфреде Ульсене", и теперь у меня не было шанса наведаться к нему в гости и спросить, что он думает о неожиданном воскрешении дяди Руди. Хотя, не все верили в чудо.
Когда меня и Эспина пригласили в губернаторскую резиденцию, я не знала, чего и ожидать. Но первый вопрос Лундборга окончательно выбил меня из колеи:
– Когда собираетесь отплывать во Флесмер? Я слышал, прибыла ваша личная шхуна. Конечно, не очень приятно делить судно с покойником, но, пожалуй, последний пароход в этом сезоне уже отчалил.
– О чём это вы, губернатор? – ровным голосом вопросил его Эспин, – Наши дела на острове ещё не окончены. Я бы даже сказал, они только начинаются.
– Да? И что же, если не секрет, вы собираетесь делать?
– Для начала спросить, что вы как полновластный и безраздельный хозяин Полуночных островов готовы сделать, чтобы поиски пяти пропавших без вести членов экспедиции были продолжены?
Я не могла поверить своим ушам: Эспин признает тот факт, что дядя Руди жив? И даже не пытается прибегнуть к отговоркам, будто смерть Тусвика ещё не означает, что остальные уцелели?
– Позвольте полюбопытствовать, – не с самой приятной интонацией протянул губернатор, – где и что вы собираетесь искать? Да, и на чьи, собственно, средства? Снова казённые?
– Разумеется, казённые, – в тон ответил ему Эспин, – не ваши же личные.
О, это была опасная шпилька. Опаснее только назвать губернатора казнокрадом, который перепутал свой личный кошелёк с государственным.
– И что же вы хотите? – продолжал свой неспешный допрос Лундборг, – снова пять гидропланов и один ледокол?