Наследница огненных льдов
Шрифт:
– Не волнуйся, Шела, ещё совсем немного, – говорил мне Эспин.
Но время шло, волны уже подкатывали к ногам крайнего холхута, а конца непропуска так и не было видно. Когда к скалам подполз туман, узреть впереди хоть что-нибудь больше не представлялось возможным. Мы будто плыли в молоке.
Вновь в лицо ударили мелкие капельки влаги, что обещали вскоре стать снегом. Морская пена с мелкими блинчиками льда окатила мои сапоги, а мы всё шли и шли.
Эспин прижался вплотную к скалам и продолжал обещать:
– Скоро, скоро придём.
Я
Один удар волн о затянутые в резину ступни, другой… Вскоре вода, смешанная с выпавшим в море снегом, больше не отступала от гладких скал, и мы шли по голень в воде, держась за холхутов, чтобы волны не сбили нас с ног и не унесли в море.
– Скоро, потерпи, мы скоро…
Кажется, Эспин и сам не верил в свои слова, а я… мне уже было всё равно. Таинственный шёпот над морем вновь манил меня к себе:
– Шшшееелааа… Шшшееелааа…
Волна подкатила к ногам, и вода попала в мои сапоги. Я взвизгнула от холода и мокроты, и больше не обращала внимания на настойчивый зов из тумана.
Эспин подсадил меня, чтобы я смогла залезть на спину холхута. Несчастное животное с налипшими на шерсть сосульками не было радо лишнему грузу, но сопротивляться, шагая по подступающему к брюху морю, не решилось. А Эспин продолжал идти по колено в ледяной воде, но не подавал виду, что испытывает дискомфорт. Напротив, он так уверенно рассекал ногами морскую пену и осколки льда, что казалось, он точно знает, как скоро мы выйдем из непропуска.
И только Брум, высунувшись из моего кармана, истерично верещал:
– Идиоты! Ищите выступы на скалах! Мы же утонем!
– Ищу, – стиснув зубы, процедил Эспин, и по голосу я поняла, что силы его на исходе.
Нет, не может быть, чтобы всё кончилось так быстро. Это неправильно, это несправедливо…
В тумане все скалы казались серыми и гладкими, но Эспин ощупывал руками каждую неровность, не забывая испытать её на прочность. Наконец, он смог зацепиться за выступ и даже приподнял ноги над волной, но в следующий миг рухнул вниз и чуть не нырнул в заснеженную воду, если бы не бок моего холхута, куда он уткнулся при падении.
– Всё кончено, да? – силясь сдержать дрожь в голосе, спросила я. – мы не выберемся отсюда?
– Выберемся, – хватая холхута за лямку, просипел Эспин. – Ты – так точно.
– Почему я? Почему ты так говоришь?
Он не ответил. Его лицо застыло, словно одеревенело. Без единой эмоции Эспин потянул лямку на себя, заставив холхута вплотную подойти к скале.
– Встань ему на спину, – сказал мне Эспин. – Дай руку, я поддержу тебя.
До чего же боязно потерять точку опоры и рухнуть в ледяную воду. Я опиралась ногами о животное, которое мерно дышало и немного покачивалось от ударов ледяных волн о тело, и опасалась отпустить Эспина.
– Теперь попробуй зацепиться за выступ. Там выше должно что-то быть. Надо попытаться залезть наверх. Ну же, Шела, ты
Да, я должна. Ради дяди Руди, ради Эспина. Сейчас он так бледен, его руки так холодны. И я совсем не хочу их отпускать. Мне страшно, но не за себя.
– Ты полезешь следом? – спросила я в надежде.
Он не ответил, только слабо кивнул, не глядя мне в глаза. Вода доставала ему до бёдер. Ещё несколько минут и для Эспина всё будет кончено. И стоило мне это понять, я как ошпаренная принялась хвататься за камни и выступы, лишь бы поскорее найти для нас двоих путь наверх.
Я и не заметила, как Брум выбрался из кармана. Теперь он полз по скале, переставляя лапки с присосками, а я следила за ним взглядом и боялась потерять из виду белое тельце.
– Сюда давай, – послышалось над головой, – тут есть карниз.
Мой маленький разведчик оказался прав. Кончики пальцев действительно нащупали выемку. А в следующий миг Эспин подсадил меня, со всех сил толкнув зависшую в воздухе ступню.
Тяжело дыша, я устроилась на узком карнизе и глянула вниз: Эспин отвязал от холхута спальный мешок и теперь намеревался перебросить его мне. Держа его за один конец, он выкидывал мешок вверх, и только с третьей попытки я смогла ухватить его за край и подтянуть к себе.
– Ну, вот, – слабеющим голосом сказал Эспин, глядя на меня снизу вверх, – можешь расстегнуть его и накрыться как одеялом. До утра ты не замёрзнешь, а с началом отлива спустишься и дойдёшь до пляжа. Думаю, за день ты сумеешь найти людей. Они тебе помогут.
– При чём тут люди? – заволновалась я. – Скорее залезай сюда.
– Не могу.
Волна разбилась о бок холхута, после чего он нервно заревел и принялся метаться, не зная, где искать спасения.
– Эспин, скорее залезай ему на спину!
– И что дальше? – апатично спросил он, – здесь внизу никто не придержит холхута и не подсадит меня.
– Глупости, ты же выше меня. Ты залезешь. Просто дашь мне руку, и я тебя подтяну.
Я видела, как на его губах мелькнула призрачная улыбка и тут же померкла. Эспин не собирался бороться за свою жизнь.
– Залезай, а то я сейчас спрыгну! – пришлось пригрозить мне.
Я смотрела, как Эспин нехотя подтягивает рвущегося от него холхута к скале, как залезает на несчастное животное, а то, ошалев от прибывающей воды и бьющихся о бок льдин, старается отойти от спасительного для Эспина места вглубь моря.
– Прыгай, балбес! – откуда-то сверху послышался грубый бас Брума.
И Эспин прыгнул. Миг, когда я увидела его пальцы на карнизе рядом с собой, казалось, тянулся целую вечность. И всё же я опомнилась и нагнулась, чтобы ухватить Эспина за куртку. Я тянула его из всех сил, о существовании коих и не подозревала.
Какое счастье, что карниз имел достаточную длину и на нём могли разместиться два человека со спальным мешком. И какое счастье, что под ним имелось пару выемок, за которые Эспин зацепился ногами, после чего и залез наверх.