Наследство старого аптекаря
Шрифт:
В действительности у Ивана было не шесть ртов, а семь: жена, две дочери, три сына, а седьмым ртом оказался, очень знакомый Рябинину рыжий кот. Который весь вечер наблюдал за ним зелеными глазами.
– А кот этот давно у вас живет? – поинтересовался оперативник после сытного ужина.
– Да приблудился несколько дней тому назад, – погладила кота, жена Ивана. Дети просили оставить. Красивый ведь, – гладила она его своими пухлыми пальчиками за ушами.
«Я так и думал. Кот здесь, жди беды», – мысленно произнес Рябинин,
– Спасибо за вкусный ужин, – поблагодарил он хозяйку. – Где можно лечь? Устал очень.
– В горнице на сундуке я вам постелила, ваше благородие, – улыбнулась она Рябинину.
– Спасибо. Пойду лягу, – пошел в соседнюю комнату тот.
Как только голова коснулась мягкой подушки, Рябинин тут же уснул. Сегодня ему снились кони: вороные, белые, серые в яблоках, которые скакали по цирковой арене, на одной из них гнедой, важно, как заправский жокей, восседал рыжий кот и нагло щурился…
Утром Рябинин проснулся от возни во дворе. Мычала корова, блеяли овцы, лаяла собака. Хозяйка раздавала поручения старшим детям: кому принести сена, кому натаскать воды, кому растопить печь, а сама она пошла доить корову. Иван тоже был занят – он рубил дрова, Рябинин определил это по доносившемуся знакомому звуку.
Через полчаса хозяйка позвала всех к завтраку. Пили парное молоко с куском ароматного ржаного хлеба.
– Ну, что Иван идем в соседнюю деревню? – предложил хозяину Рябинин.
– Зачем? – удивился тот.
– Как зачем? За лошадью! – напомнил тот.
– А с чего ты взял, что она там? – почесал затылок огромными пальцами-сардельками Иван.
Рябинин улыбнулся, глядя на его руки. Они были очень похожи на руки его начальника. Такие же большие и пухлые.
– Ну, как с чего? – начал объяснять Рябинин, свои умозаключения, связанные с расследованием. – Ты же сам сказал, что лошадьми торгуют по воскресеньям на ярмарке, или продают цыганам. Кстати сколько стоит твоя лошадь?
– Рублев семьдесят, не меньше, а в хороший день, так и все семьдесят пять, можно было выручить, – с сожалением вздохнул тот.
– Вот так цены?! – искренне удивился оперативник. Он вспомнил, сколько стоит хорошая породистая лошадь в его время, и спросил просто так ради интереса:
– А сколько стоит бутылка водки?
– Ты про какую спрашиваешь? Красноголовка в лавке 40 копеек стоит, – со знанием дела ответил Иван.
– А что еще какая-то есть? – почесал кончик носа Рябинин.
– Белоголовка. Вот то водка, так водка, слеза, а не водка, двойной очистки, – облизнулся Иван. Пьешь и душа радуется, а еще с хрустящим огурчиком, да с сальцом, да с зеленым лучком… Проглотил громко слюни Иван. – Та дорогая зараза, – 60 копеек за бутылку.
– А
– Высшего сорта? – взглянул тот на Рябинина, – очень дорогая – 2 рубля 80 копеек за килограмм. Третьего подешевле – 80 копеек.
– Здорово! – с завистью вздохнул Рябинин.
– Чего здорово? Дороговизна одна. Хорошо хоть хозяйство есть, а то голодали бы детишки. Вон двоюродный брат в городе на фабрике работает, в бараке живет, двадцать рублев зарабатывает. И то у него заработок хороший, он мастер великий, а у других и того меньше. Как жить? – начал жаловаться на жизнь Иван. – У него тоже четыре рта и все девки. Замуж никто не берет бесприданниц. А старшой уже двадцать второй год пошел…
– Ладно, – перебил его оперативник, – идем к этим братьям Титовым кажется?
– На кой ляд мне к ним идти? – не понял Иван.
– Спросим кому они лошадь твою продали? – пояснил Рябинин.
– А откуда ты знаешь, что это они? – с недоверием посмотрел на оперативника тот.
– Пошли, по дороге расскажу, – направился к воротам Егор.
Шли недолго, за поворотом третья хата с права, с перекошенными ставнями и облезлой камышовой крышей и была «пентхаусом» братьев Титовых. Из хозяйства были только две курицы с петухом и хромой пес, который поднял лай, как только Рябинин с Иваном показались на дороге.
– Васька! Кузьма! – позвал братьев хозяин пропавшей лошади. – Где вы дармоеды?! Подите сюды, дело есть!
С заспанными глазами и свежим перегаром выкатился из избы один из братьев:
– Чо надо? – забегали его маленькие глазки переходя с Ивана на Рябинина. – Какое такое дело? Занятые мы сегодня!
– Хто тама? – послышался другой голос из избы.
– Добродетель наш явился, на работу хочет позвать, – обернувшись к двери отозвался первый.
– Ты Васька не артачься, а поди сюды! Коли тебе наше благородие велит, – напирал Иван.
Из избы пошатываясь вышел Васька.
Братья были разные: Василий был худой, высокий с копной рыжих спутанных волос, Кузьма темно русый, невысокий с небольшим выпуклым животом и глубокими залысинами.
– Ну, сказывай, чо приперся? – обратился он к Ивану.
– Кому лошадь продали? – переключил разговор на себя Рябинин.
Кузьма скосил свои маленькие глазки в сторону брата и парировал: