Настоящие индейцы
Шрифт:
– Ну да, – согласился царь. Глаза его возбужденно блестели. – А если у меня будет веский повод, то это не война вовсе, а подавление мятежа. Вот с поводами у меня пока беда.
– Поводов, Патрик, в любом государстве всегда пруд пруди. Казнокрадство, превышение властных полномочий легко представить как измену Родине. Было бы желание.
– Маккинби, – позвал старик. – Ты назвал много своих имен. Это – правильное?
– Все правильные, – сказал Маккинби.
– Настоящее?
– Конечно. Я не суеверен.
– Даже твоя женщина показывает
Царь осознал: от него что-то утаили. Ему не доложили, что Маккинби кого-то забрал. В принципе, царь не возражал, но не понимал, почему никто из его охраны даже не пикнул. Царь насторожился и подался вперед. Обострившимся чутьем параноика он внезапно отметил, что у Маккинби куда-то исчезла грусть с лица, и вообще он прямо на глазах обретает такой вид, словно сейчас оскалит зубы. Но говорил пока спокойно.
– У Деллы очень красивое настоящее имя. Но она не любит его. Она тоже не суеверна. Просто то имя, какое ей нравится, отвечает вашим условностям.
– Она ведь на самом деле Аделаида? Или Делия? – спросил царь.
– Офелия.
Царь выразительно закатил глаза:
– Какая прелесть! И каждый принц мигом начинает ощущать себя страдающим Гамлетом. Я уже не принц, а царь, но готов пострадать за компанию.
– Не советую, – с ленивой угрозой сказал Маккинби. – У меня чувства юмора нет, рискуешь пострадать всерьез.
– Ну хорошо, хорошо. Страдать не буду.
– Маккинби, ты гордец, – сказал старик.
– Есть немного, – согласился Маккинби.
– Ты не слушаешь чужих советов, но раздаешь свои, хотя ты очень молод. Все же запомни мои слова: эта женщина никогда не станет послушной женой. Она будет перечить мужу.
Царь ухмыльнулся, но промолчал.
– Прекрасно. Я люблю, когда она спорит со мной. У нее в такие минуты лицо становится одухотворенным, а глаза сияют.
Царь хохотнул. Смех у него был совсем человеческий, без лающих индейских ноток, и это не нравилось старику.
– Маккинби, – позвал он, – ты дал совет правителю. Кто ты сам?
Царь развеселился. Он многозначительно пофыркал в кружку, подумал – и налил в нее белесого напитка из кувшина. Маккинби сопроводил его действия бесстрастным взглядом, но свое мнение оставил при себе.
– Мне принадлежит звездная система – шесть планет. Две обитаемые. Сейчас они достигли уровня, когда надо проводить реформы. В ближайшие годы я займусь ими.
– А тебе разрешат? – изумился царь. – Золотой Фонд все-таки.
– Патер, там надо что-то делать. Потому что иначе Кларион закипит. Я вплотную подошел к той грани, за которой имеет смысл говорить о перегреве информационных активов. Там нужно тридцать пять миллионов человек на Кларионе и пятнадцать на Сивилле. А живет – девяносто два. Я склоняюсь к тому, чтобы освоить еще одну планету. Другой выход – открыть Кларион для заселения и переместить туда полмиллиарда землян. Но что бы я ни сделал – через двадцать лет Кларион станет крупнейшей
– Не. Сенат на это не пойдет.
– Тогда на это пойдет сам Кларион. Патер, я же расширил самоуправление практически до настоящего парламента.
– Звучит как ультиматум, – ухмыльнулся Патрик.
– Это и есть ультиматум. Я успел озвучить его в Сенате перед отлетом сюда.
– Представляю, как там все взвились.
– Не без того. Я узнал о себе много нового.
– И чего ты потребовал?
– Поэтапное увеличение населения Клариона до миллиарда человек плюс развитие еще двух планет системы.
Патрик протяжно и восхищенно засвистел.
– Слушай, чисто практический вопрос: сколько индейцев можешь взять?
– Смотря куда. Патрик, главные проблемы всех инородцев – нет гражданства и образования. Мне нужны рабочие, но – квалифицированные. Учить их негде. Индейцы работают преимущественно в сфере обслуживания. А там квоты очень небольшие. На миллиард населения – когда он будет – я могу взять двадцать пять тысяч индейцев. Водители пассажирского транспорта, домашний и медицинский персонал. Это, заметь, максимум, и то не единовременный, а в течение десяти лет. А вот рабочих на промышленные планеты я могу взять сто тысяч – причем через полгода. Найдешь, где обучить сто тысяч индейцев? Список специальностей с квотами я тебе хоть завтра выдам.
– А выдай. Мне будет, над чем подумать. – Царь вздохнул и с легкой завистью проговорил: – Везет же человеку… Занимается именно тем, чем я всегда мечтал. Маккинби, пить не бойся – эта штука похожа пиво. Слабенькая.
– Что же, Маккинби, ты равный, – решил старик. – Тогда ты и объясни Патрику, чем плох его план. А плох он кредитами. У Саттанга нет денег сделать все и сразу. Если не сделать, то нечем будет отдавать долги. Мы потеряем независимость. Формально мы будем суверенным государством, но на деле – во всем подчинены Земле. Патрик молод, ему, как всем молодым, кажется, что кредит можно вернуть.
– Это решаемая задача, – ответил Маккинби. – Если дело лишь в кредитах – можно обойтись без государства. Я мог бы дать в долг. На длительный срок и с щадящими процентами.
У царя хищно вспыхнули глаза.
– Маккинби, ты это как – серьезно?
– Если ты забыл, я не умею шутить.
– А проценты?
Маккинби лениво поднял руку, показав четыре пальца. Уточнил:
– Ровно средняя величина инфляции.
– Мне нужно пять миллиардов.
Маккинби пожал плечами.
– Пять миллиардов – это чистая прибыль от Сивиллы за четыре последних года. Примерно треть моего личного дохода за тот же срок. Я думал вложиться в Сонно. То княжество требует порядка двенадцати миллиардов только единовременно, если поднимать его всерьез. Но я принимал решение, исходя из разведданных, что Берг мертв, и имея в виду через шесть лет купить княжество.