Настоящие индейцы

Дивов Олег Игоревич

– Ты забыл про себя.

Август кивнул.

– Да. Я единственный, кто в этом случае несет потери. И ты, и Берг, и даже Монро – вы зависите от расположения к вам общества. Вам нужно делать карьеру, вам нужно сохранять достигнутое. Мне – уже нет. Я добился, чего хотел, а хотел я независимости. Меня невозможно заставить делать то, чего я не хочу. Но у меня есть слабое место, и Патрик его знает. Правда, если он вздумает поиграть на моей слабости, я дам асимметричный ответ… Видишь ли, мне достаточно открыть Кларион для свободного заселения. Не поэтапного, а свободного. То есть я откажусь от членства в Золотом Фонде. Да, на меня наложат санкции, будут крутые штрафы, но отобрать-то Кларион у меня не могут! Возможно, мне придется заплатить штраф, равный

цене планеты при покупке. Но со стороны Сената это будет уже истерика от бессилия. Потому что Кларион слишком привлекателен. В галактике моментально изменится схема отношений, и максимум через год разразится чудовищный политический кризис – просто потому, что Земля потеряет девяносто процентов своего значения. Она превратится в музей. В университетскую планету в лучшем случае. На этом фоне Саттанг и даже диссида уже никого волновать не будут. Все силы оттянет на себя Кларион. На одних частных кредитах Саттанг не поднимешь. А государству будет не до него еще лет пятнадцать. Более того – очень сильно изменится мой статус, поскольку у меня в собственности окажется фактическая столица галактики. Патрик это понимает и сильно давить на меня опасается. Ему просто очень хочется, раз представился такой случай, получить по максимуму – столько, сколько я готов дать. Деньги и оборудование это очень хорошо, но гораздо важнее связи, а главный ресурс – люди. Поэтому он так вцепился в тебя. Основной план – оставить тебя здесь, привязав таким образом к Саттангу кучу полезного и компетентного народу. А альтернативный – чертова свадьба. Видишь ли, у независимости то преимущество, что мои личные запросы так же важны, как и деловые аргументы. Вот так я себя поставил. Патрик отлично знает, насколько мне претят все ритуалы вокруг частной жизни. Я абсолютно уверен, что никакой необходимости в индейской свадьбе нет. Патрик это выдумал на ходу. Как и подробное описание ритуала, от которого у нас с тобой вытянулись лица. Выдумал с единственной целью: показать, что открыт для компромисса. Мол, если мне категорически не по нутру его планы, он готов уступить, но вот на таких условиях. Условие, как он знает, неприемлемое для меня, так что это ложная альтернатива. Но у меня уже не будет того аргумента, что людям не оставили выбора. Фактически, этого выбора их лишаю я сам, а он вроде как готов был всех отпустить.

– И обсуждать тут нечего…

– Ну почему? Могу добавить, что при варианте свадьбы ты, скорей всего, теряешь шансы вернуться в профессию на том уровне, которого достойна. Берг вместо должности финансового советника поедет служить на Тварь, потеряв еще и комфортную базу, где он служил раньше. Плюс мы с тобой получаем длиннющие юридические и репутационные хвосты. В глазах общества – а его мнение для тебя существенно, – ты окажешься моей любовницей, потому что у нас индейский брак приравнивается даже не к помолвке, а к вечеринке, на которой двоих застали за интересным занятием.

– Пф. Можно подумать, меня раньше считали кем-то иным.

– Да? – Август удивился. – У меня другие данные.

– И какие?

– Большинство тех девушек, которые имели на меня определенные виды, считали тебя главной угрозой. Ты отлично меня знаешь, а я отношусь к тебе отнюдь не как к прислуге. Скорей как к партнеру. Будь ты старой и толстой, перед тобой бы лебезили, но ты очень молода и вызывающе красива. К тому же держишься в моем доме как полновластная хозяйка, а я не возражаю.

Я скосила на него глаза. Август подпер щеку кулаком, повернувшись ко мне. Солнце заиграло на его золотых ресницах, и я впервые увидела, насколько они длинные.

– Черт, сейчас Патрик придет, а мы так ни о чем и не договорились.

– Не придет. Мне Дик Монро письмо прислал, с вопросом, где он может найти Патера для доверительной конструктивной беседы. И если не сложно, не могу ли я прислать царя в ту уютную комнатку за тронным залом, где Дик нашел полный холодильник пива?

Я подавилась смешком.

– После чего осталось только незаметно убрать бутылки со стола и послать царя за пивом.

Думаю, еще полчаса на разговор у нас есть.

– Тогда я, пожалуй, схожу проблююсь.

– Делла, – укоризненно сказал Август, – ну что за выражения!

– Какие есть. Я, по-моему, подцепила кишечную инфекцию, потому что тошнит меня уже от всего.

– Скоро должен прибыть медицинский транспорт с «Абигайль». Я вызвал еще с дороги. Потерпишь?

– А есть варианты? Ничего, справлюсь.

Я быстро забежала в шатер, в отведенную для слуг комнатку. К счастью, все горшки были чистыми, и нашелся даже кувшин с водой. Вспомнила, что Август считает местную воду зараженной. Глистов тут не было, это он загнул, но это не означает, что нет вообще никаких паразитов.

Когда я заразилась? По всему выходит, что еще в храме. Там был ручей, я пила из него. Странно, что не заразился никто, кроме меня. Еще бы знать, каков инкубационный период у этой дряни… А самая беда, что микрофлора Саттанга почти не изучена, лекарств нет, в общем, сдохну не на колу, так на горшке.

Я вернулась на веранду, там никого не было. Но через несколько секунд из-за угла шатра вышел Август с чуть покрасневшими глазами и мокрым лицом.

– Надеюсь, ты-то не отравился, – сказала я.

– Нет, просто решил, что мне нужна ясная голова. Не беспокойся. Ты, наверное, хочешь чаю? Сейчас нам термос принесут.

Какая трогательная забота, подумала я. Уселась на скамью. Пледики, вон, носит, чтоб я сидела на мягком. Чаем поит. Собственными руками мыл меня. Золота уже пару горстей точно местным отсыпал. Правда, оно в счет моего гонорара, но ведь его еще надо было купить. И все для того, чтобы я не думала о нем плохо, когда он бросит меня здесь.

Да что за чушь?! Не может быть, не таков Август. Он никогда не бросал меня в беде. Если бы не он, я так и сидела бы в управлении полиции на Большом Йорке. А я вновь капитан разведки, я на миссии, и всего этого без Августа не было бы. Теперь я злюсь, да, и приписываю ему море недостатков, но кто в этом виноват? Вот именно. Мне просто непереносимо думать, что я сама.

Август едва заметно шевельнул головой – значит, у него звякнул чип, – выщелкнул из рукава виртуальный монитор, внимательно рассмотрел то, что ему прислали. Поднял глаза к небу, точней, к навесу, поморгал, как будто прикидывал в уме что-то. Сложил монитор. Налил мне чаю с лимоном, подал чашку. И себе налил. Отхлебнул.

– Делла, два вопроса. Ты помнишь о своей присяге? И второй: ты доверяешь мне?

Я похлопала глазами. Глотнула из чашки. Вкусно. Судя по сочетанию вопросов, Август в своем репертуаре. Гениальные мозги включились и заработали.

– На оба – да.

– Тогда делай все, что я скажу.

– Ясно. Какие новости?

– Кое-что изменилось. Я попросил Криса проверить одно предположение. Оно оказалось правильным. Теперь все зависит от Дика Монро.

Вернулся Патрик в сопровождении Дика. Патрик был уже слегка бухой, а Дик только чуток порозовел. Оба выглядели чрезвычайно довольными собой. Плюхнулись напротив нас, Патрик уставился на пустые бутылки, сосчитал их взглядом, потом равнодушно пожал плечами: мол, я не готов думать об этом. Вслед за ними двое рабов приволокли еще два ящика пива. Дик налил себе, вальяжно откинулся на спинку скамьи, положил ногу на ногу и приготовился отдыхать.

– Хороший денек, – сказал Патрик, отпивая. – Через год на Саттанге будет современный космодром на тридцать столов. Отлично.

– Слушай, а я одного не понял, – удивился Август. – Саттанг же отказался ратифицировать договор о продаже земли гражданам других государств. И что, ты уломал Дика вложиться в твою планету, где нет закона, одни понятия, не продав ему землю?! Не верю.

Дик едва заметно усмехнулся. Победоносно. А вот Август удивился явно неестественно.

– Ратифицируем, – кивнул Патрик. – Я и так собирался это сделать. Матери я уже сказал. В принципе, она и без того идею поддерживала. Все упиралось в стариков. Но тут уже зависит от нас. Вернем Мать Чудес – старики подпишут все, что надо.