Навсегда моя

Сью Ники

У входа в здание, я встречаю Кристину. Она делает снимки пасмурного осеннего неба, не замечая никого вокруг. Ее рыжие волосы, завязанные в два хвостика, мило лежат на плечах, а плиссированная юбка забавно развивается. Не устаю поражаться, насколько эта девушка выделяется среди толпы, она кажется такой яркой и запоминающейся, хотя есть ощущение, что многие не видит ничего в округе.

– Привет, – здороваюсь первой.

– О, да у тебя я смотрю, случилось что-то хорошее?

Я неловко улыбаюсь, прикусывая губу. На самом деле, мне реально лучше,

чем все эти дни до этого. А может и не только дни, но и годы. Рядом с Глебом я ощутила поддержку, которую давно ни от кого не ощущала. Невероятное чувство.

– Ну… – смущенно пожимаю плечами.

– Надеюсь, это не Артем, – улыбается Кристина. – О! Какой ракурс! – она отходит от меня, пытаясь поймать на камеру сойку, которая присела на ветку. Правда, дерево находится прямо рядом с лужей и именно это становится фатальной ошибкой. На большой скорости мимо нас проносится парень на черном байке. И плевать ему, что вода испачкала одежду Крис.

– Придурок! – кричит подруга, пока мотоциклист паркуется и дальше, словно в замедленной съемке – он снимает шлем, проводя рукой вдоль коротко стриженных темных волос. Руслан Соболев собственной персоной.

Он слезает со своего байка, расстегивает кожаную куртку, да так у него это круто выходит, словно его снимает камера для рекламной компании по тв. Берет в руки шлем и уже собирается уходить, как Крис нагоняет его.

– Что ты… – только и успеваю прошептать, как Ивлева вытаскивает из рюкзака бутылку с водой газировки и выливает ее прямо на парня. Вот это заявочки: я в шоке прикрываю рот ладонью.

Руслан тоже явно удивлен, вон у него аж мускул на лице дрогнул и глаза расширились. Соболев поджимает губы, во взгляде его тот еще пожар из раздражения и негодования. Он в несколько шагов сокращает между ними расстояние, хватает Крис за запястье и дергает на себя.

– Эй… – я подбегаю к ним, но там кажется и без меня спокойно разобраться могут.

– Что не нравится? – рычит недовольно Ивлева, смотря с вызовом на Соболева. Он хмыкает, наклоняется к ней и что-то шепчет.

– Придурок! – она вырывается, и начинает ускоряться, при этом намеренно задев его плечом.

– Моя мокрая майка тебе с рук не сойдет, лисица, – кричит он ей в спину. Крис же показывает ему средний палец.

Мне кажется, они оба как бомбы замедленного действия: дерни за ниточку, и разнесут не только друг друга, но и все в округе.

– Ты ужасно себя ведешь, – говорю ему, окинув строгим взглядом. – Неужели хамство нынче в тренде?

– О, прима, – ухмыляется он. Его пальцы тянутся к моему подбородку, правда Руслан не дотрагивается, останавливается на середине пути. Я не сразу понимаю, почему он резко меняется в лице, а потом замечаю Глеба, выходящего из соседнего корпуса института. Они идут в компании с Арсением, о чем-то переговариваясь.

Уже предвкушаю, как еще раз поздороваюсь с Глебом, может, даже обменяюсь парой-тройкой фраз, вот только он не доходит до меня. Да в целом ведет себя также как и прежде – не замечает. Хотя может… мне только так кажется?

В конце концов, мы уже здоровались, разговаривали, наверное, я просто себя накручиваю.

И чтобы не мусолить эту тему в голове, срываюсь с места, уходя на пару по истории.

***

Историк у нас мужчина возрастной, ему около семидесяти: строгий, требовательный, и объясняет интересно. Опаздывать к нему нельзя, поэтому мы с Кристиной уже за пять минут до начала стоим как штык у дверей. Народ тоже подтягивается мало-мальски, общаются между собой, кто-то вздыхает, не особо желая идти на пару.

Кристина кидает на пол рюкзак и садится у стенки. Я не сажусь, конечно, но встаю рядышком и тихонько спрашиваю:

– Ты как?

– Нормально. Думаешь, этот хам может испортить мое настроение? – хорохорится она, а сама отчего-то взгляд отводит.

– Ты права, плохие парни не должны портить настроение.

– Вот именно! – воодушевляет Ивлева, а меня подмывает узнать, что он шепнул ей на ухо. Но в итоге я не решаюсь.

Следующие пять минут, мы повторяем материал, потому что историк задерживается. Его нет, и через еще пять минут, и даже через десять. Народ, ясное дело, ждать не планирует, оказывается в институте есть негласное правило пятнадцати минут, после которого можно уходить.

– Начинаем отсчет! – кричит какой-то парень с потока. Мы не знакомы, на лекцию ходит более ста пятидесяти человек первого курса, сложно кого-то запомнить.

– Десять! – поддерживает Лейла Арзоева, наша одногруппница. Она одна из ярых прогульщиц, которая планирует закрывать сессию за деньги родителей. Арзоева не стесняется этой информации и буквально на каждой перемене хвастается подругам, как поедет отдыхать на зимние праздники в Таиланд, пока остальные будут учить предметы.

– Девять! – разлетается из толпы.

Кристина поднимается и шепчет мне на ухо:

– Ты как думаешь, историк реально пропустит пару? Он же до мозга костей весь такой правильный.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Может, приболел?

– Не, – качает она головой. – Я видела его сегодня в главном, он точно тут.

– Один! – радостно хлопает в ладони Лейла. – Собираемся, – теперь уже более командным басом добавляет.

Ребята как по команде начинают копошиться, планируя покинуть коридор.

– А если он придет прямо сейчас? – вдруг подает голос Крис. Народ оборачивается на нее, и у меня складывается стойкое ощущение предвестника беды.

– Да его проблемы, – отмахивается Арзоева.

– Если он не даст нам автоматы из-за прогула, это будут не его проблемы, – не унимается Кристина. Лейла хмыкает и подходит к нам, останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах. Ростом она выше, в плечах шире. Мы с Ивлевой на фоне этой девушки тростинки, я уж точно. Арзоева грозно тыкает пальцем в Крис, и смотрит так, словно говорит: “тебе хана”.

– Мы уходим, – цедит по слогам она. – Понятно?

Крис не теряется и откидывает руку Лейлы.