Найди меня в темноте
Шрифт:
– Дэрил, тут Бэт. Она хочет зайти, - последнее он произносит таким тоном, словно Бэт предложила сделать что-то совсем неразумное. Ответа они не получают, и Бэт сначала даже думает, что Дэрила нет в комнате. А потом прислушивается и различает шум воды в душе. Поворачивает ручку и открывает дверь.
– Ты куда? Бэт, он оторвет тебе голову! Он так и говорит, оторву голову и засуну в за…, - Карл вовремя спохватывается и умолкает, глядя на нее широко распахнутыми глазами. Его неровный еще не установившийся
В ответ на его крик шум воды в ванной комнате стихает, и они вдвоем смотрят друг на друга. Причем, Карл почему-то перепуган.
– Какого черта? – выходит к ним явно недовольный Дэрил. Он только и успел натянуть джинсы и накинуть рубашку на голое тело. Даже не вытерся толком. Потому что Бэт видит капли, медленно стекающие по его телу. Прямо по груди, по татуировке, начало которой она видит сразу у незастегнутого края рубашки. К поясу джинсов. Вниз. Она делает усилие и переводит глаза от этой капли, путешествие которой сейчас отследила взглядом, на его лицо.
– Это всего лишь я.
– Я говорил ей, что ты не любишь, когда входят в твою комнату.
Они говорят с Карлом одновременно. И оба краснеют, когда замечают усмешку Дэрила.
– Ладно, я понял, - говорит он, а потом смотрит на Карла выжидательно. – Карл.
А когда Карл не понимает, подходит к двери и берется за ручку.
– Тебя искал отец.
– Хорошо. Я потом спущусь.
– Когда?
Но вместо ответа Дэрил только закрывает дверь перед Карлом. И Бэт видит, что он чем-то раздражен сейчас, хотя всего минуту назад казался спокойным. Он проходит к кровати и садится на ее край. Потом внимательно смотрит на нее.
– Что стряслось? – спрашивает тихо.
– Ничего. Просто ты сказал, что придешь, - Бэт чувствует себя сейчас идиоткой.
Долбанной идиоткой! Зачем она пришла сюда? Вторглась в его комнату, в его святая святых. Она ведь знает, как он не любит, когда нарушают его личное пространство. Особенно те, кому не позволено… Позволено ли ей?
Дэрил протягивает руку и мягко берет ее за запястье, и она делает шаг. Потом еще один, и оказывается между его расставленных ног.
– Я просто хотела увидеть тебя, - шепчет она, глядя в его глаза. Я хотела узнать, что вчера произошло. Хотела узнать, почему у меня на пальцах была твоя кровь. – Все нормально… м-м-м… с Сашей… вернее, с ее… ? Все нормально?
Почему ты не касаешься меня? Почему сразу отпускаешь мою руку? Почему между нами снова что-то изменилось? Что я сделала? Что я сделала, пока была в темноте?
Это, наверное, из-за дневника. Именно из-за того, что она стала доставать из своей памяти то темное, что скрывала
Никому и никогда она не расскажет об этом. Даже в дневнике не смогла написать. Всего несколько строк, за которыми прячется трагедия ее новой жизни.
Она снова смотрит на Дэрила и вспоминает кровь на своих пальцах… Господи, только не ты! Только не ты… в день, когда темнота заставит причинить вред кому-то из близких, она просто умрет…
А потом слышит голос Моргана, который когда-то в спальне успокаивал ее: «Тут твоя семья. Тут твое сердце. Ты просто должна быть здесь. Рядом с ними. И ничего плохого не случится»…
Тут мое сердце… вот оно… передо мной… мое сердце…
– Дотронься до меня, - вдруг произносит Бэт. Просто коснись меня как тогда в кухне. Или когда мы были в гостиной. Или в моей спальне в доме Мэгги. Даже тогда. Просто коснись меня…
Он даже не шевелится при ее просьбе. Только что-то меняется в его лице. В его глазах. Заставляя сердце рухнуть куда-то вниз.
– Я не хочу обидеть тебя. Ничем. Или причинить тебе вред. Никогда, - хрипло признается он, когда видит, что она готова плакать.
– Это из-за того, что ты видел? Мой приступ. Или это другое? Что я сделала? Я что-то сделала не то?
– Я был причиной твоего… приступа. Я и никто иной.
– Неправда. Мы оба знаем, что причина другая. Не ты этому виной. Рана. И…
Произнести имя того, кто стоит за ее спиной невидимой тенью, тяжело. Она не хочет, чтобы он был здесь. Не тогда, когда она рядом с Дэрилом. Не тогда, когда она сама хочет, чтобы ее касались так, как должен мужчина касаться женщины. Все это должно было быть иначе. Так, как тогда в кухне.
Когда кругом шла голова, и кровь полыхала жидким огнем. Когда казалось, что без этих прикосновений губ или рук никак… просто никак…
– Тот Джерри…, - начинает несмело Дэрил. – Он… он…
Но он не может продолжать. Она видит, что ему больно даже задать это вопрос. Видит, как напряжен он сейчас при одной только мысли. И сама чувствует боль, что пришла к нему другой. Что она не такая, как прежде. Уже другая. Совсем другая…
– Просто коснись меня. Как тогда… в кухне…
Если сейчас он снова откажет ей, ее душа умрет прямо здесь. Перед ним. Потому что тогда выйдет так, что тот другой уничтожил ее. И на ней навсегда останутся только прикосновения чужих пальцев…
– Ты не понимаешь, о чем ты просишь, - хрипло говорит он. – Я могу быть таким, как он… я ничем не отличаюсь от него. Потому что… потому что могу не остановиться… потому что я такой же, как он…
– Ты никогда не будешь таким, как он. Потому что ты – это ты… Дэрил…