Названная женой
Шрифт:
— Вы смотрите так, словно хотите снять шкуру с того, кто не предан трону всеми потрохами, — произнес Маунхайр.
— Так и сделаю! — Гвенн выставила чёрные пешки по всей ширине доски и сделала первый ход.
— Очень хорошо, очень! — закачал головой тюлень. — Ну что же… Царевича любят простые воины. Он известен своей отчаянной храбростью, доходящей до безрассудства.
— Бен-варра Маунхайр, — Гвенн повертела чёрного офицера. — Пожалуйста, расскажи мне о нем.
— Царевич не очень любит говорить
Царевна выставила офицера перед строем пешек.
— Джаред говорил мне, что надо думать обо всех, но не забывать про каждого, — с привычной гордостью произнесла она и поставила белого короля в дальний угол.
— Благи-и-ие!.. — покачал головой тюлень. — Задача царя — думать прежде всего обо всём народе. Пешкой можно пожертвовать всегда, — в доказательство своих слов смел черную фигуру с доски. — Моя задача, кроме выгодных продаж, следить за тем, чтобы глупая мысль объединиться не пришла в головы князьям.
— И вас не беспокоит князь Тёплого моря Дарриен, который требует новую цену или воинство для охраны своих водорослевых лесов? Князь Аррианской впадины, который спит и видит себя на троне Балора?!
Гвенн выставила фигурки двух коней по обе стороны доски.
Тюлень поставил рядом с чёрным офицером чёрную королеву.
— Беспокоит меня всё. Главное, отделить простую рябь от приближающегося цунами.
— Не закралось ли у вас подозрение, что главные враги стоят куда дальше и… севернее?
Тюлень оглядел Гвенн сливовым глазом, поддёрнул и так идеально сидящую жилетку, похлопал ластами и развёл ими в ожидании продолжения.
— Нет, никаких разумных доводов у меня нет, — заторопилась царевна. — Просто… кто-то из ледяных фоморов может нарушить защиту, созданную Айджианом? Или нет?
Маунхайр пошевелил усами, в улыбке сверкнули острые зубки хищника.
— Моя дорогая царевна, да будут вечно ласковы к вам волны и обойдёт стороной великий шторм. Что я могу сказать? Пока сила нашего царя крепка, никто из ледяных созданий не сможет покинуть своего полюса.
«Пока сила Айджиана крепка», — повторила про себя главное Гвенн. Но слабость морского царя — его обожаемый Нис, навредить Айджиану можно, навредив Нису.
Знал ли Айджиан, чей сын спасённый им ребенок? Наверняка догадывался. Мог ли Айджиан оповестить Мидира о том, что его сын найден? Мог. И что его удержало?
«Что бы удержало меня? — раздумывала Гвенн. — Страх потери».
Сейчас этот страх возрастает многократно— и Айджиан слабеет.
— А ши-айс не могут как-то еще проникнуть… — покрутила очередную фигуру Гвенн.
— Границы
— Так пустите другой слух, что этот глупец теперь вморожен в вечный лед!
— Пока мне не интересны те, кто внимает слухам о ши-айс, дорогая царевна, — ответствовал тюлень и принялся внимательно рассматривать фигуры на доске.
Со стуком открылась дверь, и в ответ на «входите» показалась чем-то недовольная физиономия Ската.
— Царевна.
— Уже иду! — вспомнила Гвенн о пропущенном времени и вскочила с места.
Дядька Скат поджал и без того узкие губы и сложил руки на груди, сверля взглядом невозмутимого тюленя.
— Почто воду вокруг царевны мутишь? Я тебя за ласты поймаю!
Гвенн чуть рот не раскрыла. За подобной дерзостью Чёрном замке последовал бы вызов на дуэль.
— Ну-у, ну-у, будет вам, уважаемый Скат, разве я делаю что-то во вред? Да никогда, — Маунхайр сложил ласты на круглом животе, обтянутом жилеткой. — Оставьте свои безнадёжные планы и мои ласты в покое.
— Я тебя выведу на чистую воду!
— Меня нельзя никуда вывести, многоуважаемый Скат, хотя бы потому, что я плаваю. И я всегда говорю правду.
— Иногда она запутывает сильнее обмана! — парировал Скат. — Не думай, что я твой омут с подметными письмами не разглядел!
— Маунхайр — самый добропорядочный тюлень из всех, что я знаю, — обратилась к нему Гвенн.
— Не обижайте меня, царевна, — оскорбился тюлень. — Не бывать бы мне вторым министром при нашем великом царе, Балоре Втором, кабы я был исключительно добропорядочным! Это при наших-то глубоководных и глубокомысленных собратьях.
— Я рад, что наш умник бен-варра сознался сам. Р-р-рыбина хладнокровная!
Гвенн замерла на месте, не зная, что сказать, что сделать. В проеме за сердитым фомором появилась изящная фигура Лайхан.
— Ши-саа Мал-гоф-во-хэйр, — пропела русалка сложное имя, — пусть будет всегда гладкой ваша волна и чисты ключи перед вашим домом, — журчащим ручейком полилась её речь. — Стоит ли переживать из-за того, что хитрый обхитрит ещё более хитрого? Не уделит ли мне доблестный воин немного своего драгоценного времени?
Лайхан, уводя сердитого Ската, обернулась и одобряюще улыбнулась царевне.
— Не понимаю, просто не понимаю, как можно быть настолько круторогим? — похлопал ластами по бокам второй министр. Скосил на Гвенн сливовый глаз. — Поторопитесь, прекрасная царевна, а то я и правда могу лишиться плавников. Кто-то или что-то серьезно разозлил нашего воина.
Гвенн заторопилась на нижний ярус, где находилось стрельбище и оружейная палата. Улинн шёл впереди и бдительно оглядывал все коридоры.