Названная женой
Шрифт:
Обожжённая ладонь зачесалась и восстановилась: Зельдхилл владел и магией лечения. Владеть своей стихией у Гвенн получалось куда хуже.
В конце занятия она, согласно традиции, должна была сказать, что она извлекла из сегодняшнего урока. Царевна произнесла слова благодарности, затем фразу о том, что осознала, как ей владеть огнём, а Зельдхилл всё ещё выглядел не слишком довольным.
— Иногда то, что выглядит подозрительным — только так выглядит? — выдала она наконец, и учитель улыбнулся уголками губ, немного напомнив Джареда.
— Иногда то, что выглядит
Выйдя за дверь, Гвенн увидела Ската и на миг решила отвернуться и малодушно убежать куда подальше, но шагнула вперед. Тот поманил царевну, напоминая о занятии, на которое она сама же и напросилась.
И сегодня он тоже не щадил её совершенно.
— Да ровнее спину, ровнее! Руки прямые должны быть, ты не танцевать вышла! Куда ногу заворачиваешь! У-у-у, бестолочь, видел бы тебя наш царь, так бы и сказал: бестолочь!
Гвенн еле сдержалась, чтобы не сорваться и не рявкнуть в ответ нечто совсем оскорбительное. Скат, воспользовавшись её заминкой, мгновенно ткнул носом в плетение ковра. Гвенн сдержалась, поблагодарила за науку. Вышла, прихрамывая и потирая натруженную ладонь.
Привычно внимательный супруг тут же заметил:
— Что случилось?
Напряжение этого странного дня дало о себе знать, и царевна выдохнула:
— Бестолочь. Он назвал меня бестолочью. Я и есть бестолочь!
Гвенн расстроилась бы ещё сильнее, но тут вылетел почерневший Мигель, завертел юбочкой:
— О, вы для Ската бестолочь!
— И что? — сквозь зубы проронила Гвенн.
— Айджиана не поминал?
— Поминал!
Гвенн обернулась к Нису, а тот, кажется, готов был засмеяться.
— Любимое ругательство. На Айджиана дядька Скат привык ссылаться, пока меня воспитывал. Это для него высший авторитет. Хорошо, что ты для Ската стала своей.
Мигель вертелся рядом:
— Этот Скат, ух, этот Скат! Я его отчитаю! Какая же вы бестолочь, царевна?! Вы наша любимая бестолочь!
Гвенн фыркнула, перестав сердиться.
— Да-да! Где были его манеры! — грозил краем юбочки Мигель. — Нет, совершенно никуда не годится! Вы мне не верите?! Да я ужасно грозен в гневе! Меня даже акулы боятся!
— Мальки? — очень серьёзно вопросил Нис.
— Икринки? — поддержала супруга Гвенн.
— Уйду я от вас, жестокие! — заполыхал оранжево-жёлтым Мигель. — Вот так и знайте, уплыву — и выброшусь на берег! — и унёсся в сторону королевских покоев.
— Ты встречаешь меня, Нис, — улыбнулась совершенно успокоившаяся Гвенн. — Мне приятно. Ничего не случилось?
— Случилось.
Конечно! Все было слишком хорошо!
Гвенн сдержала заволновавшееся сердце.
— Что-то плохое?
Нис посмотрел непонятно, огладил плечи, заглянул в глаза.
— Мидир очнулся.
— Отец! — вырвалось у Гвенн испуганно.
— Я думал, ты будешь рада.
Гвенн
— Это… Да, это хорошо, но… Он узнает о тебе — это плохо. Вернее, это хорошо, но… как же всё сложно!
— Что тут сложного?
— Всё, Нис! Всё меняется! Тебя нужно поставить в центр доски.
— Может, не стоит?
— Стоит. А мне надо срочно найти Маунхайра!
Глава 19
Сын двух отцов
Майлгуир, внимания которого Гвенн добивалась всеми возможными способами, владыка Светлых земель, король дома Волка, благородный ши, обожаемый и любимый не менее брата. Гвенн хотелось петь от радости, что отец всё же очнулся, но… Но всё вокруг сдвинулось, всё менялось, и это всё нужно было как можно скорее упрочить. Имелось лишь одно-единственное верное решение, и оно совсем не нравилось царевне.
— Я не понимаю твоей тревоги, Гвенни, — мягко произнёс Нис, но не сопротивлялся, когда она, ухватив его за руку, тащила по коридорам и лестницам до обители Маунхайра.
— Представь, что у тебя есть сын, — остановилась Гвенн на маленьком пятачке. — Представил?
— От тебя? — заухмылялась эта синяя физиономия.
— Нис! Да, хорошо, от меня, — смирилась царевна. — Представь, что этого сына ты потерял.
Глаза мужа потемнели, кулаки сжались.
— Ты думаешь, Майлгуир, хоть и сменил имя и сущность, не оплакивал тебя? Ты думаешь, он не захочет тебя вернуть? А теперь подумай об отце. Об Айджиане! — топнула ножкой Гвенн, привлекая внимание мужа, который отвлёкся и уставился на её немаленькую грудь так, словно она вот-вот собиралась кого-то ей вскармливать. — Он переживает о том же. Он боится потерять тебя, этот страх потери вечно живёт в его сердце! А все вокруг только и ждут этого!
— Можно подумать, никто не знает, как я отношусь к отцу.
— Можно подумать, нет! — яростно дёрнула Гвенн за рог супруга. — Синее чудовище! Это нужно произнести вслух! Вот что тебе сейчас хочется сделать? Навестить Мидира? Тьфу, Майлгуира?
— Я бы хотел этого, да. Я бы хотел увидеть его.
— Ты не чувствуешь опасность, но она рядом, она ещё ближе, чем раньше. Я смотрела на тебя со стен Чёрного замка и знаю, что ты прекрасно сражаешься с тем врагом, которого видишь. Позволь сейчас мне сразиться с тем врагом, которого сейчас ещё нельзя разглядеть.
Гвенн ухватила непонятливого супруга за руку и потащила дальше.
Но хитромудрого тюленя не оказалось на месте. Гвенн покрутилась на месте, расспросила стражу и поняла: он там, где нужнее всего! Нис вздыхал, говорил, что она зря переживает, а потом молча следовал за неутомимой женой.
Она заторопилась уже к покоям морского царя.
Зала-приёмная, во много раз больше, чем сам кабинет Айджиана, была битком набита фоморами, бен-варра и даже селки. Все гудели, переговаривались — и замерли, увидев Ниса и Гвенн.