Названная женой
Шрифт:
Ну что это за желание, всё тащить на себе, а все проблемы закрывать в раковину! Так никакого перламутра не хватит, а жемчуг, выращенный столь жутким способом, явно сможет поспорить цветом с кораллом.
Глава 20
Дочь морского царя
Гвенн уверенно шла по Чёрному замку в поисках Ниса. По анфиладам и галереям, коридорам и переходам, привычно поглаживая по каменным головам волков. Ей порядком надоели эти глупые прятки! Уже месяц, как он уехал, и девять дней, как должен был вернуться, а его всё нет… Она чует мужа, он где-то рядом, и она его обязательно найдёт!
Стоило царевне моргнуть, как она, словно по волшебству,
Гвенн в очередной раз приложила ладони к дверям, добавила все слова, что смогла найти — и наконец разомкнула магические оковы. Царевна вошла между широкими и толстыми, почти в локоть, створками, и замерла. Гвенн не поверила собственным глазам, подавив порыв выскочить из царских покоев. Потому что супруг, которого она везде искала и никак не могла найти, находился тут. Но что он вытворял!
Тут Гвенн на миг смутилась: ведь Нис был на земле уже больше месяца, но эту мысль смыло очередной сонной волной.
Гвенн зажмурилась, распахнула глаза пошире, но перед ней снова предстала та же картина: супруг, чей возраст был равен возрасту Проклятия, на цыпочках подкрадывался к Айджиану, уснувшему в своём громадном кресле. Причём взирал он на царские рога с вожделением и редкой для холодного ши-саа страстью!
Гвенн потрясла головой, а потом решила просто насладиться зрелищем.
Айджиан негромко всхрапнул, Нис вздрогнул, замер на мгновение, а потом снова продолжил красться. Владыка морей и океанов перекатил голову по спинке кресла, мощные рога повернулись удобнее — и Нис, оказавшийся рядом, молниеносно уцепился, повис, а там и уселся на полукружье огромного синего рога.
Гвенн так и открыла рот.
Айджиан шевельнулся недовольно, поморщился, забормотал сквозь сон:
— Мидир, бестолочь.
Нис приметил Гвенн, подмигнул ей и кивнул на второй рог, ещё не занятый. Искушение было велико. Пожалуй, даже слишком велико для бывшей волчьей принцессы! Гвенн тоже начала подкрадываться.
Фоморский царь, от которого она не отводила взгляда, никак не выказал своего неудовольствия, будто вес сына не ощущался им вовсе. Гвенн подошла совсем близко, замерла, изготовившись, как для охоты, Нис одобрительно кивнул ей — и она совершила невообразимое. Подпрыгнула и уселась на самых больших рогах подводного мира.
Айджиан шевельнулся опять, качнул головой, и Гвенн показалось, что она парит, летит на качелях, только сила тех качелей была непредставима.
— Неблагой. Две бестолочи, — неразборчиво проворчал Айджиан и снова замер, слегка покачивая рогами, убаюкивающе вздыхая вместе с волнами. — Де-ти.
Гвенн не заметила, как уснула, обхватив рог, на котором сидела.
Проснулась она затемно. Перевернулась на спину, покачиваясь на волнах своего странного сна во сне. Говорят, Айджиан, неблагой Лорканн и благой Мидир раньше встречались. Морской царь старше их обоих тысячелетий этак на десять. Может, он тоже относился к ним, как к драчливым детям? И уж точно считал Ниса сыном, а Гвенн — дочерью.
Всё ещё никого не принимал, и Гвенн очень беспокоилась, что может надумать морской царь. Ещё решит, что лишается одновременно обоих названных детей!
Гвенн потянулась на мягком коврике, пестревшем золотыми звездочками, разглядывая собственную кожу, которая
Он снился ей редко, и каждый раз после этого казался ей ещё ближе и роднее. Сегодня снился, может быть, потому что сегодня она ночевала в покоях царевича, что перестала делать после фразы Дроуна: «Как хорошо, что царевна занимает покои наследника», сказанные с мягкой, словно прощающей царевну улыбкой, но пролившиеся отравой. Ещё не хватало, чтобы фоморы решили, будто она покушается на место Ниса в морском царстве и в сердце Айджиана!
Гвенн скривилась от воспоминаний, еле сдержав тошноту.
Дроун был везде. Он сопровождал Гвенн к Силлайру — и она приказала приносить еду в покои. Но хотя бы раз в день ей нужно было появляться в трапезной — и Дроун всё время был рядом. Говорил комплименты, от которых Гвенн тошнило, восторгался её умом — и Гвенн сама себе казалась глупой и недалекой. Тошнило царевну после общения с княжичем Тёплого моря почти от всего: от любой еды, от запахов и привкусов. Дроун обязательно появлялся даже в конюшне, где Гвенн, пару раз вылетевшая из седла Уголька и пойманная Ваа, училась теперь на спокойных лошадках. И была лишена даже тепла общения с другом Ниса, появляясь у него лишь раз в несколько дней. Дроун ругал запропавшую Темстиале так, что Гвенн вынуждена была остановить его, прося не оскорблять достоинство княжны Аррианской впадины и её отца. Внимательно слушала — раз уж ничего другого ей не оставалось — его рассказы о Нисе, вычленяя главное. О своём безрассудно отважном муже Гвенн готова была слушать вечно.
В день его отъезда они до хрипоты спорили с Маунхайром, какой морскому царевичу лучше взять отряд, чтобы не показаться захватчиком, только гостем, но и иметь достаточную охрану на берегу, и сошлись на двух десятках стражей. Светлые земли лихорадило, то и дело просыпались чудовищные создания, от которых, казалось бы, остались лишь имена и страшные сказки. А ещё фоморам нужно было ежедневно погружаться в воду — и желательно дважды, иначе их кожа высыхала под солнцем Благого мира, морщилась, чесалась, а потом покрывалась язвочками. Значит, путь удлинялся — зато шёл вдоль полноводной и буйной по весне Айсэ Горм, главной реки Светлых земель. Затем Гвенн тщательно отобрала подарки для владыки Благого Двора и его супруги. Зная, что может понравиться Алиенне, отложила нитку золотого жемчуга, а когда Маунхайр произнёс, что его можно лишь дарить любимым, ответила, что Дей отдаст Нису любой дар взамен, а сам подарит ожерелье любимой жене.
В итоге Нис, которому Гвенн вручила наспех написанные послания, множество поцелуев и признаний в любви, уехал довольный. Однако не было ни его, ни вестей о нём. Царевна подавила странное желание разреветься, разбить что-нибудь или завыть по-волчьи от тоски и боли. Погладила лежащую рядом глиняную неказистую кружку. Эта кружка когда-то была сотворена Нисом, разломана ею и собрана Лайхан.
Нис вернётся, обязательно! Он обещал — и он вернётся. Она-то знает, как царевич относится и к Айджиану, и к ней, и к Мидиру, какой бы яд ни лил ей в уши Дроун. Она звала его, но ни открыть Окно, ни пробиться через мысленные препоны не смогла. В Чёрном замке словно стены помогали. Обмениваться мыслесловом, пропавшим после падения Проклятия и только начинающим возвращаться, у Гвенн получалось хотя бы с Джаредом. Под водой царевна однажды услышала голос Ската, приказавшего держаться — но лишь тогда, когда её жизнь и жизнь Ниса была под угрозой. Немногословный воспитатель Ниса не всегда пояснял свои действия и временами очень удивлял Гвенн. Так, например, без Ниса он запретил ей драться — а советовал сосредоточиться на овладении магией…