Не дай мне упасть
Шрифт:
– Кхм...
– с трудом шевеля деревенеющим языком, молодой человек понял, что, если не сойдет с места, то упадет. Он принялся прохаживаться напротив скамьи, стараясь не слишком часто уводить взгляд от девушки.
– Понимаешь, э, меня сегодня с утра кое-что мучает...
– Я заметила, - Инори едва не прыснула.
– Тебя это так мучает, что Эрика-тян чуть не решила, будто у тебя горе.
– Н-нет, никакого горя, что ты!
– он протестующее замахал руками.
– Эта Эрика слишком, э...
– Ага, за ней такое водится, - Кимико смотрела ласково, настолько ласково, что воля утекала сквозь пальцы. Отоко понимал, что медлить нельзя, иначе он вновь начнет тушеваться. Тушеваться сильнее, чем сейчас. И тогда - провал.
– Но не в этом дело...
– юноша остановился.
– Инори-тян, мы ведь с тобой давно знакомы, правда?
– Ага, - кивнула она.
– С самого детства.
– Это, конечно, из-за того, что Наследники всегда обитают рядом, и все такое...
– Ага, точно.
– Вот мы и жили с тобой рядом. Все время, - озноб прекратился, сменившись страшной жарой.
– И, знаешь, я не помню, чтобы мы толком общались до того, как...
– До прошлого сентября?
– понимающе подхватила Кимико.
– Хм...
Девушка задумалась, смешно поджав губы и морща лоб.
– А ведь правда. Хотя мы и учились в одном классе...
– Вот, - закивал Учики.
– Вот именно. Но, понимаешь... Дело в том, что я, как бы это сказать...
– Что?
Похоже, Инори поняла, что волнуется ее собеседник необычайно сильно. Сильнее, чем обычно. Кимико подалась вперед, глядя с таким участием, что внутри у Отоко что-то хрустнуло.
Как же глупо все выходило. Он внезапно набрался смелости, которой так не хватало много лет. Но вся эта смелость ушла в гудок. В попытку позвать ее сюда. И вот он стоит, мнется, но не может повести разговор туда, куда хотел.
А зачем медлить? Почему?
Потому что она не ответит взаимностью? Потому что засмеется?
Потому что ни одна женщина и не подумает обратить внимание на столь жалкое существо, как ты?
Потому что ты должен сидеть в своем уголке и не высовываться? Иначе попадет.
Потому что не хочется, чтобы было больно?
А разве ты не учился терпеть боль все это время?
И разве не об этом ты задумался утром, увидев смущенную медсестру Крейн, над которой тихо хихикает вся академия? Разве не сравнил ты ее с самим собой? Ведь ты молчишь, хотя мог сказать то, что хотел, сотню раз.
Так зачем?
Соображай.
От хруста заложило уши. Учики понимал, что это хрустит его душа. Вернее, что-то в ней, что так долго сдерживало чувства. Чувства, которые так давно распирали бедного юношу. Плотина, наконец, прорвалась. Совершенно неожиданно, ни с того ни с сего. Просто в голову пришла мысль: а
– Инори-тян...
– он сам не слышал собственный голос.
– Понимаешь, дело в том, что...
Ноги сами шагнули вперед. Руки никак не находили себе места, а потому он отчаянно опустил их по швам и прижал к телу.
– ... Я тебя люблю.
С этими словами из легких выскочили остатки воздуха. Стараясь не вдыхать шумно, Учики оторвал взгляд от травы под ногами Кимико. Она по-прежнему сидела на скамье, подавшись вперед. Слова, сказанные юношей, только-только стихли, и понимание, казалось, очень медленно проступало на красивом японском лице.
– Ой...
– только и произнесла Кимико.
– Ой...
– Инори-тян, ты только не подумай чего...
– язык. Наконец, сорвался с поводка.
– Я не хочу сказать, что тебя к чему-то обязываю, или что-то такое. Просто...
– Я знала.
Учики словно хлопнули по макушке пыльным мешком.
– А?
– стало одновременно и жарко, и холодно.
– Ну, Чики-кун, - едва заметно улыбнулась девушка.
– Нет такой женщины, которая не знала бы, что мужчина ее любит, заранее.
– С-серьезно?
– Да нет, конечно, - улыбка обозначилась сильнее.
– Просто ты же не умеешь скрывать своих чувств.
Она легко поднялась со скамьи. Инори двигалась так, будто была соткана из воздуха - Учики и моргнуть не успел, как девушка оказалась рядом. У молодого человека перехватило дыхание. Кимико стояла совсем близко, глядя снизу вверх на Отоко, хотя разницы в росте у них почти не было.
– Я, правда, совсем не ожидала, что ты мне когда-нибудь это скажешь.
– Я... я и сам не ожидал, - выдавил он, чувствуя, как прыгает под воротником рубашки кадык.
– Но почему-то сегодня вдруг решил... Захотел.
– Вот, значит, что тебя так беспокоило, - протянула Инори.
Кровь панически отхлынула от лица юноши, когда Кимико протянула руку и погладила его по щеке. Прикосновение оказалось до ужаса приятным, но вместе с тем каким-то невнятным. Неловким.
– Какой же ты забавный, Чики-кун, - сказала Инори.
– Забавный и хороший.
И вдруг любимая отвернулась от Отоко, так же быстро, как приблизилась. Учики даже немного испугался, когда перед ним возникла прямая изящная спина. Кимико шагнула обратно к скамье. Присаживаясь, он смотрела себе под ноги. Впервые на памяти юноши солнечная девушка отводила взгляд.
– Да, Чики-кун, ты очень хороший, - сказала она, подняв глаза. И Учики понял, что что-то идет совсем не так, как должно. С Инори случилось нечто страшное. Как тогда, в ноябре. Солнце закрыли тучи. Из облика девочки-солнца исчез весь мягкий радостный свет. Но почему?