Не дай мне упасть
Шрифт:
Справа, со стороны бассейна, вдруг вспыхнул синий огонек. Дзюнко уже знала этот фокус. Крохотный лучик голографического света больно жегся, касаясь тела. В первый раз она даже закричала. Но сейчас девушка просто ткнула в сторону высокотехнологичной лазерной указки кулаком, и та погасла.
Заветная дверь была все ближе. Вот Китами уже почти коснулась пальцами косой железной ручки. И тут над выходом замигал ядовитый зеленый свет. Не успела. На какую-то долю секунды.
Ну уж нет.
Чувствуя, как полыхают огнем и взрываются мышцы, Дзюнко бросилась вперед в последнем отчаянном рывке. И в тот же миг, когда пальцы
– Что, успела?
– раздалось сзади.
Обернувшаяся Китами увидела, как вылезает по лестнице из бассейна инструктор. Широкоплечий мужчина со смазанными европейскими чертами лица улыбнулся, как ему самому казалось, приятно и добродушно. Подумал он при этом о том, что надо бы как следует нахлестать этой наглой козявке по симпатичной попке. Пару минут назад Дзюнко опрокинула его на дно бассейна, прежде чем выскочить наверх.
– Успела, - произнесла Дзюнко, едва сдержав презрительную усмешку. Она давно, еще до начала индивидуального курса, научилась улавливать чужие незащищенные мысли. Немногие трикстеры, как ей сказали, умели столь качественно считывать мыслеобразы, к тому же, не вступая в непосредственный физический контакт. Это был еще один плюсик в ее анкете, которая, несомненно, хранилась где-нибудь в архивах учителей.
– Ладно-ладно, считай, сдала ты мне зачет, - все так же глупо хихикнул инструктор, а в голове у него роились похотливые мыслишки о тренировке не в пустом, а в полном бассейне. И чтобы в плавках и купальниках.
– Только вот одно замечание.
– Какое?
– Дзюнко нажала на ручку, открывая дверь.
– Ты чего меня за спиной оставила? Я же мог напасть еще раз.
– Нет, не могли.
– Это почему?
– упер руки в бока инструктор, сминая промокшую от пота футболку.
– Я бы живого за спиной не оставила.
И девушка вышла из зала с бассейном. На тренировочной арене номер четыре остался только обескуражено моргающий инструктор.
Душ казался совсем ледяным. Так всегда бывало после физических тренировок. Дзюнко старательно намыливалась, стараясь массировать особенно сильно гудящие части тела. Поначалу японка даже пугалась, что начнет бугриться мускулами после таких нагрузок. Но время шло, а бицепсы Арнольда Шварценеггера оставались только ночным кошмаром.
Вытиралась она тщательно, хотя обычно любила сохнуть естественным путем. Нужно было еще добраться до общежития, не ходить же в налипшей на мокрое тело форме. Высушившись и удостоверившись, что прическу душ не задел, Дзюнко оделась. Педантично застегнувшись на все пуговицы, японка покинула раздевалку. Предъявленная на выходе карточка отворила тяжелые двери, и короткая аллея вывела к воротам на улицу Меркури.
Тихий район, лишенный мест, в которых могли бы собираться толпы, удобно примыкал к общежитию, поэтому от тренировочного комплекса академии, принадлежавшего на само деле "CDM", Китами обычно добиралась до дома минут за двадцать. Сегодня она никуда не торопилась, а потому позволила себе расслабленно шагать по тротуару. Прохожие почти не встречались, никого не нужно было обходить. Отсутствие оживленного движения на дорогах наполняло окрестности блаженной тишиной. Кое-где даже слышалась перекличка какой-то птичьей банды. Солнце начинало лениво заваливаться набок. Дзюнко
Как будто назло, здание общежития появилось на горизонте неожиданно скоро. Приятная прогулка подходила к концу, и во всем теле ощущалось приятное томление. Предстоял ленивый сонный отдых.
– Йо-хо, - тихо сказали над ухом. Дзюнко узнала голос еще до того, как на ее плечи легли сильные руки. Отдых, возможно, откладывался.
Джонни был на несколько лет старше, но ни его, ни саму Китами, такая разница в возрасте не смущала. Девушка выросла в Японии, где встречаться со старшеклассницей мог человек почти любого возраста. Когда-то Дзюнко встречалась со взрослыми мужчинами за деньги, что тоже было в какой-то степени принято. Джонни не спрашивал о таких подробностях ее биографии, но и сам угрызений совести не испытывал.
Молодой человек чуть старше двадцати был заметно выше красавицы-японки., которую обнял, настигнув в сквозном дворе у общежития. Затянутый в черный джинсовый костюм, служивший ему верой и правдой почти круглый год, Джонни носил на голове длинную густую гриву волос, за которую так и тянуло подергать. Дзюнко иногда дергала, он не сопротивлялся.
– Ты чего такая сонная?
– спросил Джонни, разворачивая Дзюнко боком. Сегодня он не надел пижонских темных очков, и раскосые корейские глаза смотрели открыто.
– Физкультура, - ответила девушка, не выказывая никаких признаков радостного возбуждения.
Их роман, длившийся уже довольно долго, протекал в очень спокойных, лишенных внешних признаков страсти тонах. Юноша и девушка мало разговаривали, не нуждаясь в словах. Все решали жесты, взгляды, паузы. Со стороны пара казалась очень странной. Но Китами с ним было хорошо. А больше ничего и не требовалось.
– Пойдешь спать?
– Угу, - кивнула Дзюнко, чувствуя, что глаза коварно начинают слипаться. Джонни, наверное, имел какое-нибудь альтернативно предложение, но кровать и подушка сейчас смотрелись куда привлекательнее любых совместных похождений.
– Ну, тогда действительно, - заметив сонливость дамы, галантный кавалер не стал давить.
– Я потом зайду.
– Спасибо, хороший мой, - Китами благодарно погладила молодого человека по плечу.
На крыльце общежития показались люди. Облаченные в форму "Эклипса" молодые люди вышли через проходную и остановились у ступеней, опершись о перила под козырьком. Двоих из них японка узнала - Джером и Амелия, парочка белесых Наследников из Великобритании. Дзюнко их недолюбливала, и неприязнь была взаимной. Амелия обожала задирать нос на всех подряд, а уж на "какого-то там трикстера" реагировала как бык на красную тряпку. Джером, как и большинство представителей подростково-мужского племени, вставал на Китами в половую стойку, однако безрезультатно.
Англичане с кем-то разговаривали. С юношей и девушкой, тоже одетыми в форму академии. Но ни в "Эклипсе", ни в общежитии Дзюнко этих молодых людей не видела. Девица стояла за плечом своего светлоголового спутника, и разглядеть ее не получалось. А вот парнишка, стройный, высокий, европеец, улыбался. Он что-то рассказывал, стремительно, но не резко, жестикулируя. Курносая физиономия выглядела открытой и светлой. Такие лица бывают у людей общительных и добрых. Якобы добрых. Китами в своей жизни видела слишком много добродушных болтунов, представлявших собой редкостную мразь.