Не дай мне упасть

Владимир Владимирович

– Хм...

Мегуми сидела, пытаясь рассортировать по полочкам новый вал информации. Сэм, которого описывала Кэтрин, вырисовывался у нее в голове все отчетливее. Но этот Сэм был совсем не похож на Ватанабэ. Описание же их с Винтерс отношений и вовсе запутывало дело еще сильней. Она, наконец, получила ответ - да, между Сэмом и Кэтрин была романтика. Но романтика эта была не романтичной. И как это понимать?

Черт! Если бы Кэтрин просто сказала, что они были любовниками, было бы куда

проще! Просто стало бы... Стоп. Стало бы неприятно? Неприятно как на крыше отеля, когда Мегуми смотрела, как они целуются?

Минутку. Да ведь она же до сих пор искренне пыталась убедить себя, что поцелуй на крыше отеля еще не означает любви между мужчиной и женщиной! Какого дьявола?

– Ничего не понимаю, - пробормотала японка себе под нос.

– А?
– не поняла ее певица.

– А, - Мегуми встрепенулась.
– Да это, я ничего не понимаю. Что у вас с ним было? Ты говоришь, у тебя с ним был первый поцелуй. Но при этом у вас не было?..

– Не было, - слегка нервно подтвердила Винтерс.

– Точно не было?
– зачем-то ляпнула Канзаки, занервничавшая вместе с собеседницей. Все получалось как-то неловко.

– Точно.

– А чего не было?

– В смысле?

– Ну, ты как-то туманно объяснила. Вы с Сэмом, выходит, не были... Вы не, э...

Они увязали в недосказанном как две смущенные школьницы. Винтерс убрала руки из-за головы и положила на колени, нервически барабаня пальцами. Мегуми усердно пыталась подобрать слова, но ничего не получалось.

– Что?
– снова переспросила певица.

– Ну, мне так и не понятно, вы с ним были вместе как мужчина и женщина или?..

– Я же говорю, там все было немного сложно, - Кэтрин казалась смущенной.
– Наши отношения сложно описать обычными категориями.

– Но вы целовались.

– Да, но это было всего несколько раз и почти случайно.

– Но вы не...

– Нет, мы не трахались!
– вдруг выпалила Винтерс и резко замолчала, поперхнувшись воздухом.

– Кхм...
– выдавила Канзаки, не знавшая, куда деть глаза. Впитанная с молоком матери скромность и привычка не лезть в чужие дела громко вопила сиреной на все сознание. Она только что вторглась в очень интимную сферу практически незнакомой женщины, причем очень грубо и совершенно не к месту. Невидимый чертенок хохотал до упаду.

– Н-да...
– протянула Кэтрин, нарушая возникшую паузу.
– Вот так и чувствуешь себя снова малолетней девчонкой. А ведь серьезная дама, мать и бывшая жена. Кхм. Извини.

– Да ничего, - бледным голосом отозвалась Мегуми.

– Просто как-то странно себя почувствовала и решила сказать, - почт извиняющимся тоном объяснила певица.
– Да и впечатление создалось,

будто ты это хочешь услышать.

– Я?!
– Канзаки едва не подпрыгнула сидя.
– Да ничего подобного!

– Ну, ты так стремилась расспросить меня о Сэме и наших с ним отношениях... Слушай, - взгляд американки стал хитрым и испытующим.
– А у тебя с Сэмом что-то есть?

– А?! У меня?!
– Канзаки показалось, что ей на голову скинули блок бетонных плит.
– Еще чего!

– Правда?
– бровь Кэтрин иронически приподнялась.
– А со стороны вы двое смотритесь очень мило.

– Пока я не пытаюсь его придушить, - голосом сварщика в конце рабочей смены ответила японка.
– Нет, ничего у меня с Сэмом нет.

– Я даже не знаю, огорчаться или радоваться, - засмеялась певица.

– Это почему?

– Ну...
– американка снова пожала плечами.
– Прошло пятнадцать лет. И все эти годы я... мне Сэма очень не хватало. Очень.

От тона, которым были сказаны последние слова, у Канзаки противно засосало под ложечкой. Судя по всему, Кэтрин все же любила Ватанабэ. Много лет. Женское чутье не могло сейчас врать. Мегуми понимала.

– Ну, понятное дело, - неопределенно пробормотала девушка и вдруг застыла. Прямо в макушку молнией ударила мысль, заставившая вспомнить нечто важное.
– Погоди, Кэтрин. Отношения - это хорошо, но зачем за тобой охотились трикстеры, с которыми дрался Сэм?

– Вот я ждала, пока до этого дойдет.

Винтерс состроила столь смешную гримасу огорчения и страдания, что Канзаки невольно прыснула. Певица, тоже улыбнувшись, стремительно поднялась с дивана.

– Я тебе все рассажу. Но сначала я хочу есть! Так сильно, что готова наплевать на талию и нагло нажраться!

– А это мысль, - Мегуми прислушалась к себе и поняла, что тоже не прочь покушать.
– Надо сообразить, как нам здесь питаться.

– Только ты оденься сначала.

Только сейчас японка вспомнила, что до сих пор облачена в одно полотенце.

– Ох, да...
– она снова потянулась к чемодану, отложив джинсовую тряпочку, которую неосознанно мяла в руках.

– Между прочим, эта юбочка тебе бы очень пошла, - снова глядя хитрыми глазами, заметила Кэтрин.

Сирт, Ливия 12 мая

Когда-то этот город был мирным. Когда-то этот город был целым. Когда-то он даже был богатым.

Но потом пришла война. Подлая, мерзкая, навязанная чужой волей братоубийственная гражданская резня, которой способствовали чужаки. Последний лидер страны, не покорившийся влиянию большого мира, был убит здесь. С тех пор Сирт не видел светлых дней.