Не для любви
Шрифт:
— А ты уже точно решил, что это будет именно Фёдор? — ни на что особо не надеясь, всё же спросила Ольга. — Для тебя это настолько принципиально?
— Дело тут совсем не в принципах, — поднял тёмную бровь Глеб. — Не хочется говорить банальные общеизвестные вещи, но придётся, видимо. Усыновление — это очень серьёзный и ответственный шаг, Оля. Понимаешь? И тут самое главное — найти родную душу. Усыновитель не имеет права на ошибку, это чревато ужасными, неустранимыми последствиями для ребёнка. Я просто чувствую Фёдора так, словно это мой ребёнок, изначально
Глеб внимательно смотрел в лицо Ольги. Она кивнула, кусая губу.
— Потому я предлагаю не бодаться и не соперничать, — удовлетворённо продолжил Глеб. — Раз уж мы оба, независимо друг от друга, решили посвятить свои жизни одному и тому же ребёнку.
— А как быть? Как ты собрался объединять усилия? У тебя огромнейшее преимущество, и я ничего не могу поделать с этим.
— В пятницу документы поступят в суд. Через десять дней будет вынесено решение…
— Откуда ты знаешь, что через десять дней, а не через тридцать, например? Или через пятьдесят?
— Через десять дней будет вынесено решение, — усмехнувшись, продолжил Глеб. — И я сразу заберу Фёдора домой. Предлагаю тебе к этому времени переехать в мой дом.
— Ты совсем рехнулся, Глеб? — всё же не выдержала и вспылила Ольга. — Жить под одной крышей с тобой? Общаться с твоей семьёй? После всего, что было? И ещё. Я никогда не вернусь в тот город. Даже ради Фёдора.
— Я с апреля живу в этом городе. Там всё продал, купил здесь дом. Работаю по-прежнему в семейной компании, но удалённо. Ты же знаешь, я всегда работал без привязки к офисному креслу. С семьёй общаюсь, конечно, однако, скорее, номинально.
Ольга моргнула, не зная, как обработать и усвоить сразу столько информации. Но всё указывало на то, что Глеб не лжёт, а говорит чистую правду.
Видимо, поняв по глазам Ольги, что она поверила, Глеб продолжил:
— Ты будешь спокойно готовить необходимые документы на усыновление, общие, те, которые оформляют до выбора ребёнка. В начале декабря мне нужно будет ненадолго съездить туда. Я хоть за Фёдора буду спокоен — он останется с тобой. Мне не хотелось бы, чтобы он ехал со мной, ему там нечего делать, да и поездка вряд ли пойдёт ему на пользу. А сразу после моего возвращения мы с тобой заключим брак, и ты сможешь усыновить Фёдора.
— План настолько же хороший и простой, насколько бредовый, — удивлённо пробормотала Ольга.
— Хороший и простой — да, — кивнул Глеб. — А бредового в нём ничего нет.
— Ты находишь? Разве так люди женятся?
— Почему нет? Исключительно в интересах Фёдора. С мальчиком предстоит работать очень много и напряжённо; кому-то одному это не под силу, а вдвоём — легче. К тому же, наличие полной семьи благотворно скажется и на физическом, и на психическом здоровье Феди. Или ты планировала создать семью с кем-то другим?
— Я вообще ни с кем не планировала создавать семью! — возмутилась Ольга. — Может, ты планировал?
— От добра добра не ищут, — философски заметил Глеб. —
Вроде, складно так всё говорит этот паршивец, но почему вся ситуация сильно напоминает грамотно расставленную ловушку? С какой стати он переехал именно в этот город? Хотя… Зачем она Глебу? Он же шарахался от неё, как чёрт от ладана. Что с тех пор изменилось? Может, и вправду действует "исключительно в интересах Фёдора"? Грехи замаливает, так же, как она сама? А переезд — совпадение?
— Брак будет, разумеется, фиктивным, — заверил Ольгу Глеб. — Думаю, за своё имущество ты не переживаешь, ведь мой отец, светлая ему память, сделал всё для того, чтобы обезопасить тебя?
— Не переживаю, — кивнула Ольга. — Спасибо Ивану.
— Тогда договорились? Когда Фёдор станет совершеннолетним, мы сможем в любой момент развестись.
— Мне нужно подумать, — нахмурилась Ольга, но сама себе не поверила.
Как будто есть лучший выход из ситуации? Как будто она сможет теперь жить без Фёдора? Глеб может вообще не печалиться о её боли, просто усыновить Фёдора, и всё. И она даже не увидит никогда больше своего малыша.
— Ты помнишь, что сказала Серафима Сергеевна? — напомнил Глеб. — Завтра она ждёт наше решение.
— Я до утра подумаю.
— Хорошо, я позвоню тебе завтра в десять часов, и ты расскажешь мне о том, что надумала.
* * * * * * * * * * * * *
Глеб подвёз Ольгу до её дома и тут же уехал. Вообще, этот спокойный, отстранённый и рассудительный мужчина совсем не был похож на прежнего Глеба.
Раньше нервные окончания у них обоих напоминали оголённые провода, а любовь-ненависть не давала ни жить друг без друга, ни спокойно общаться, находясь рядом. Так что перемены — к лучшему. Зачем Фёдору неадекватные родители?
Последняя мысль заставила Ольгу остановиться прямо посередине подъездной площадки. То есть, решение уже принято?
…К счастью, вечером позвонил Лёха. Ольгу всегда успокаивали разговоры с ним, настраивали на оптимистический лад. Она как никогда чувствовала, что не одна в этом огромном мире, общаясь с Лёхой. Но сегодня ей ещё и очень хотелось задать Бахтееву некоторые вопросы.
— Лёха, скажи, — нерешительно заговорила Ольга, когда они обсудили все новости. — Ты давно видел Глеба Никифорова?
— А что, этот утырок всё-таки достаёт тебя? — по голосу было слышно, как напрягся Лёха.
— Нет, — быстро ответила Ольга. — Просто вспомнила, и подумала, может, ты знаешь, как у него дела.
— Точно он не появлялся? — с сомнением спросил Бахтеев.
Ольга опять вспомнила, как Фёдор обнимал ноги Глеба, и поняла, что правду она не сможет сказать. Даже Лёхе.
— Точно. А что, должен был?
— Понимаешь, — замялся Лёха. — Я не стал тебе рассказывать, чтобы не бередить всё это, не ворошить, не напоминать. Но раз уж ты сама спросила… Он приходил ко мне ещё в конце зимы, засранец этот. Тебя искал. Плакал, как ребёнок, слёзы крокодиловы лил.