Не для нас с тобою
Шрифт:
— Присмотришь за Лесей? Мне нужно отойти… — извиняющимся тоном просит она.
Угрюмо киваю, опускаю взгляд в креманку, но ушами ловлю каждый шорох, доносящийся оттуда, куда отошла Мила.
— В смысле: "Пусть прыгает"? — раздается ее раздраженный тон. — Ты в своем уме? Ну и что, что достал? Он тоже человек!
А меня внезапно пробирает на смех.
Что у нее там происходит?
Корпусом немного поддаюсь в сторону, пытаясь услышать дальнейший разговор, быстро окидываю взглядом территорию развлекательного центра, а Мила озирающаяся по сторонам
— Звони в полицию или его родственникам. Скажи, что он собирается покончить с собой, если ты уйдешь. Переложи ответственность с себя. Ну и пусть дурку присылают! Он же неадекватен совсем! Да знаю я, что это не ты его довела! Уф… Аня, звони в полицию, пусть приезжают. Хорошо, да. Не плачь. Пока.
— Ну и работка у тебя, — ухмыляюсь я, когда Мила вновь садится за столик.
Она косится глазами на дочь, мол, не для ее ушей этот разговор, но малышка, увлеченная созерцанием паровозика, катающего деток, совсем нас не слышит.
— Мама, я узе скусяла майозена, мозна мне на паозик?
— Можно, — тяжело вздыхает Мила.
Когда дочь весело улепетывает к паровозику, Мила устало разваливается на шатком стуле и вытягивает вперёд ноги.
— Зачем ты в это ввязываешься? — наверное в сотый раз задаю этот вопрос, а она безразлично пожимает плечами и выдает:
— Если не я, то кто?
— Что других помощников нет?
— Нет…
Домой я их везу в абсолютной тишине. Олеся, напрыгавшаяся на батутах, накатавшаяся на паровозике упиралась и капризничала, но ее мать была непреклонна. Взяла дочь на руки и пошатываясь на тонких высоких каблуках понесла дочь к выходу. Перехватил девочку на руки и отнес в машину. Уставшая малышка тут же вырубилась на заднем сиденье. Мила ехала с ней рядом, обнимая дочь за плечи и придерживая ту, чтобы не упала, когда автомобиль сворачивал в сторону.
На улице уже темно, мы засиделись в развлекательном центре допоздна. Свет уличных фонарей скользил по сосредоточенному красивому лицу Милы, а я гадал, о чем таком она думает?
— Мазью ногу не забудь мазать, — кинул ей вслед, когда она уносила дочь к подъезду. Помочь она не разрешила.
Упрямая женщина!
Я уже вставлял ключ в замочную скважину двери в свою квартиру, как мне позвонил один из моих ребят, оставленных возле дома Милы охранять ее.
— Шеф, тут мужик один ломится в дверь Людмилы Анатольевны.
— Я сейчас буду, — бросаю короткое и опрометью мчусь вниз к машине.
9. Мила
— Вань, уйди, пожалуйста. — Уговариваю мужчину вполголоса, стараясь не разбудить Леську, которая вырубилась ещё в машине Матвея и сейчас тихо посапывает в своей кроватке.
Открыла дверь в надежде успокоить рассерженного мужчину, но понимаю, что я не справлюсь с этой задачей. Меня всю трясет от страха.
— Меня твоя секта за*бала уже! — орет Иван и ударяет ладонью о дудку двери.
— Тише ты! — шикаю на него и вглядываюсь
— Где моя жена, бл*? — шипит Иван, понижая голос.
— Она у одной из моих знакомых.
— Дай мне адрес!
— Я не могу. Вань, — останавливаю его жестом, — вам нужно пока пожить отдельно друг от друга. Даше это нужно в первую очередь.
— Я сам решу, что нам нужно! — взрывается громким криком Иван. — Говори, где она?! — грубо хватает меня за горло и чуть сдавливает. Пытаюсь глотнуть воздуха, но у меня плохо получается. Иван приближает свое лицо к моему и я могу рассмотреть, как налились кровью его глаза. В нос ударяет кислый запах спиртного.
— А-ну руки от нее убрал! — раздается громкий возглас, звучащий ещё громче в стенах пустого подъезда.
Из моих губ вырывается стон облегчения, когда Матвей резким жестом отрывает Ивана от меня и отшвыривает к ступенькам. Я не ошиблась, когда поняла, насколько Матвей силен. Или это ярость придает ему сил? Я могу различить, как играют желваки на его скулах, как сузились его глаза в гневе.
— Ты кто такой, бл*? — скулит Иван, на коленях отползая от Матвея.
— Муж!
Выражение лица Ивана мигом меняется с испуганного на возмущённое.
— Ты в курсе чем занимается твоя жена? — раздается из полутьмы лестничной клетки визгливый голос Ивана.
— В курсе, — выдыхает Матвей, выталкивая меня в квартиру и захлопывая передо мной дверь.
Припадаю лбом к дверному глазку, но в полутьме подъезда с такого расстояния трудно что-то рассмотреть. Слышу шорох и громкую ругань:
— Мужик, от меня жена ушла, а эта су… Ой, Людмила знает где она.
— Найдется твоя жена, иди домой, — хрипло отвечает Матвей.
— Я изменил ей разок, подумаешь, с кем не бывает! А она хлопнула дверью. Коза!
— Ты свои проблемы решай с женой. Если сбежала, значит ей это нужно.
Слышу возню за дверью, а затем тишину.
Стук в дверь раздается внезапно.
— Открывай.
— Не буду.
— Ты офигела совсем? — Матвей удивлен. — Я тебе жизнь спас, между прочим.
— И я очень благодарна. — Блею из-за двери писклявым голосом. — Иди домой, Матвей.
С минуту он молчит, надеясь, что я открою дверь, а потом тяжело вздыхает:
— Все вы — бабы одинаковые.
Я слышу как гулко гупают его модные белые кроссовки. Словно сквозь дверь вижу, как он пружинистой походкой спускается по лестнице.
Тихонько, будто он может меня услышать, выдыхаю и иду в ванную комнату умыться.
Ну как ему объяснить, что не хочу никого пускать в свою квартиру? "Мой дом — моя крепость".
Но, видимо, даже дома мне не укрыться от неприятностей.
Тяжёлый выдался денёк.
***
Этот инцидент заставил меня о многом задуматься. Может Матвей прав? Я рискую не только своей жизнью, но и жизнью своей дочери. Если Иван, который видел меня один раз в жизни нашел где я живу, то и любой другой менее адекватный может.