Не имея звезды

Droi

Фараоны подошли совсем близко и засветили фонариком в лицо волшебнику. Тот зажмурился и прикрылся рукой.

— Эка, малой, — сказал толстый, — да я и тебя в первый раз вижу.

— Молодой человек, пройдемте с нами.

— «Попал», — мысленно вздохнул Геб, а вслух сказал: — Хорошо.

Копы расслабились. Зря. В тот же миг мальчик со всей силы умело пнул тощего под колено. Фараон взвыл подбитой собакой и запрыгал на одной ноге, вскоре и вовсе рухнув на колени. Толстый мигом обнажил дубинку, но он был практически одного роста с Гебом. Именно поэтому

парнишка, не растерявшись, в стиле Чака Норриса ударил ногой с разворота. Удар получился отменным. Фараона, словно тараном, снесло к забору. Видимо, сказалось то, что к ускорению и инерции прибавился еще и вес гитары, висевшей за плечом.

В тот же миг парнишка сорвался с места и понеся вниз по улице. Он бежал и не мог сдержать смеха, вспоминая, как лихо уделал фараонов. А эта вертушка... Кому расскажешь — не поверят. Ланс скорее инстинктивно, на одних рефлексах, петлял по улочкам, сворачивая в самые узкие и тесные проулки; он избегал фонарей и крался среди заборов. Он бежал за скользящими машинами, а порой застывал за углом высокого дома. Но, сколько бы он не оборачивался, не ждал и не искал, ни копов, ни их машины так и не показалось. Либо полицаи прийти в себя не могут, либо деревенским, по большому счету, нет дела до столь ретивых «преступников».

Проныра остановился лишь у шоссе, оставив за спиной столбик с названием города и количеством жителей. Парень посмотрел на палочку, заткнутую за пояс, потом на лес и снова на палочку. Да, он, конечно же, мог снова вызвать этот Ночной Рыцарь и за пару мгновений добраться до Норы, но это было бы... скучно. Да-да, совсем скучно и безынтересно. А вот пересечь ночной лес, продираясь к цели, — это было захватывающе. В мальчике проснулся, как это называют бывалые авантюристы, «дух охоты». Поправив бандану, Геб, нисколько не боясь, нырнул в кустарник.

Ночной лес нисколько не пугал мальчика. Здесь было достаточно светло благодаря ярко сверкающей луне и пылающим равнодушным пламенем звездам. Герберт шел по тропинке, как ему почему-то казалось, ведущей к долине, где стоял волшебный дом. Ланс не боялся далеких туманных шорохов опасно щекочущих слух, не боялся и треска веток совсем рядом, уханья сов и далекой призрачной волчьей песни. Он просто шел, насвистывая мелодию о трех птичках, прилетевших на утренний порог, и о том, что все проблемы когда-нибудь исчезнут, и поэтому не стоит грустить.

В какой-то момент Герберт перестал замечать время, просто бредя по тропинке, иногда перепрыгивая овраги или какую-нибудь высокую корягу. Но все же день был довольно насыщенный, и вскоре его стало нещадно клонить в сон. Возможно, вы подумаете, что Проныра сошел сума, но, уверяю вас, пока еще нет. И все же, парень, будто не замечая, что он в густой чаще, просто прислонился к дереву, поставил перед собой футляр, обняв его руками, и закрыл глаза. Сон настиг его моментально, унося в мир, где в самых темных замках живут самые прекрасные сказки.

28 июня 1992г, Анлия, лес близь Оттери.

Проснувшись, Герберт сперва подумал, что он прикорнул в каком-то

шубном магазине. Головой он лежал на каком-то буром теплом меху, укрывало его серое горячее одеяло, и всюду, куда не посмотри, была та самая шерсть. Ланс встряхнул своей гривой, замечая, что ночью бандана совершила попытку к бегству, но так и не успела уйти слишком далеко. Мальчик намотал на голову ткань, оставляя сзади своеобразный хвост волнистых волос. Некоторое время после этого ритуала парень пребывал в ступоре. Ровно до тех пор, пока вся поляна, где утроился на ночлег волшебник, не стала оглашаться протяжными зевками.

Одеяло вдруг поднялось с Геба, лизнуло его в нос и стало кружить вокруг, потягиваясь и вертя хвостом. Подушка, оглушив своим ревом, поднялась на задние лапы и стала царапать соседнее дерево длинными когтищами. Тут и там мелькали какие-то белые, серые и желтые тени. Ланс чуть сознание не потерял, когда понял что спал он на спине бурого медведя, укрывал его серый волк, а вокруг прикорнуло еще с десяток зверей. Здесь были другие волки и волчата, зайцы, лисы и лисята, медвежата, две росомахи, одна рысь и два барса, вдалеке, у самого края, олень со своей самкой и даже лось.

Наверно, любой нормальный человек бы тут же, как минимум, испугался, но только не Герберт. Он даже не понял, почему подумал о том, что надо бояться. Вдруг на колени парнишке забрался маленький медвежонок, словно маленький ребенок, протянувший лапы к лицу паренька. Ланс подхватил зверька на руки и стал вертеть. Медвежонок радостно утробно взревел, а здоровая подушка-медведица смотрела на происходящее абсолютно спокойным взглядом. Все же, вероятно, мальчик сделал это зря, так как мгновение спустя его буквально затопил меховой вал из верещащих щенков, медвежат, зайчат, лисят и прочих представителей пушистых пород. Все они легонько кусали мальчика, дергали за штаны, уши, майку и лизали в нос и щеки.

Герберт, смеясь, пытался от них отмахнуться, а потом, схватив футляр, стал бегать от своры. Вскоре к игре присоединилось и взрослое поколение. Оно носилось вокруг волшебника, иногда толкая его, терлись об ноги или руки. Как бы то ни было, буквально через десять минут его все же повалили на землю и затопили в теплом меху. Парень смеялся и брыкался, пытаясь выбраться наружу. Никто не знает, сколько времени прошло за игрой, но в какой-то момент Ланс, будто вынырнув из тумана, вспомнил, что ему надо возвращаться.

— Мне надо идти, — сказал он.

Звери прекратили возиться и с грустью посмотрели на мальчика. Подошедший волчонок ткнулся своим носом в ладонь мальчика. Медвежонок, свалившись с плеча Геба, подошел к своей маме-медведице и грустно проревел.

— Но если вы так хотите — я приду еще, — улыбнулся Ланс.

Звери тот час на разные лады начали вопить, лаять, рычать, реветь, мычать и радостно скакать вокруг. Парень поправил футляр и развернулся в сторону Норы. Не успел он сделать и шага, как перед ним во весь свой исполинский рост встал олень с королевскими ветвистыми рогами.