Не отступать и не сдаваться. Том 4
Шрифт:
Второй — американец Франциско Каррерас, латинос. Этот наоборот полон взрывной энергии. Похож на всесокрушающий шторм. С таким напором тоже трудно совладать. Если он выпадет на мою долю, придется изобретать новую защиту против его темпераментных атак.
Ну, и третий — это кубинец Алехандро Гарбей, сразу чувствуется высокий класс. Одинаково хорош как в нападении, так и в защите. Причем не просто хорош, он свободно владеет всеми приемами и легко их комбинирует. Это признак высокого мастерства. Двигается изумительно быстро и в то же время грамотно.
Я смотрел на поединки во все глаза. Потом пообедал в кафе стадиона и начал готовиться к своему поединку. Через час я уже стоял на ринге, пройдя все необходимые процедуры.
Моего противника звали Арапмои Тафари. Высокий худощавый африканец, как принято говорить в двадцать первом веке. Цвет кожи иссиня-черный. Глаза тоже абсолютно черные, только иногда показываются белки глаз, когда он смотрит в сторону.
По лицу Тафари невозможно понять, что он чувствует. Нигериец стоял в своем углу, иногда смотрел на меня. Периодически, разминаясь, подпрыгивал на месте.
Я знаю о чем ты думаешь, голубчик. Ты думаешь о том, как бы не проиграть. Ты точно также посматриваешь на меня и пытаешься узнать, что у меня на уме. Эх если бы только смог проникнуть в мои мысли!
Вопреки ожиданиям, я спокоен, как удав. Прокачан медитациями, как наркотиками. Стадион забит до отказа, здесь пять тысяч зрителей, все шумят, орут, галдят, как на птичьем базаре. Ведущий объявляет о поединке в микрофон. Кинокамеры снимают происходящее.
Все серьезно, на самом высшем уровне. Я нахожусь на главном спортивном мероприятии планеты. Если удастся стать олимпийским чемпионом, то и подыхать не жаль. Достигнута главная цель моей жизни. Может, я так спокоен еще и потому, что не до конца поверил в происходящее?
Рефери поговорил с нами, убедился, что мы готовы к бою. Прозвучала команда:
— Бокс!
Подняв руки, мы с противником движемся навстречу друг другу. И почти сразу сходимся в бою на ближней дистанции. У Тафари руки чуть длиннее моих, но двигается он чуть медленнее.
Мы встали в стойках напротив друг друга. Ширина ног чуть больше обычной, чтобы держать жесткую и устойчивую стойку. Спина гибкая и одновременно сильная. Кулаки близко к голове. Плечи и локти защищают корпус. Ну что же, сейчас посмотрим, на что ты способен, выходец из черного континента.
Пошел обмен ударами. Как и полагается, сначала в ход идут джебы. Удары идут один за другим, зрители вопят от восторга. И я, и нигериец стараемся уйти от ударов друг друга, но опять же, у меня это получается чуть быстрее.
Вдобавок я заметил, что Тафари старается пробивать однообразными «двоечками». Джеб левой и хук правой. Джеб и хук. Снова и снова. Вот только цели разные. Иногда в голову, иногда в корпус.
Насколько я могу судить, это его манера боя. Кажется, нигериец не пытается меня обмануть. Он и в самом деле ведет разведку этими «двойками». Наверное, потом уже будет разнообразнее.
Я веду себя разумнее. Помимо ударов и уклонов,
Только иногда огрызаюсь серией ударов. Пока что все идет спокойно, пару раз Тафари смог проникнуть за мою защиту и отвесить мне прямой в голову, а потом еще и хук в живот.
Со своей стороны я тоже не остался в долгу. Тоже прямой левой в голову. Потом боковой правой, опять в голову. И через десять секунд снова прямой в голову. Почему-то нигериец часто пропускает удары по верхнему этажу.
В таком бодром размене проходит весь раунд. Гонг и мы расходимся по своим углам. Счет пока ничейный. Хотя, глянув на табло, я вижу, что обгоняю противника на пару очков.
— Ну, что, пощупал стервеца? — спросил Худяков, когда я опустился на стул. — Он жилистый очень, я смотрю. Даже не думай брать его на измор. Видал, какой живучий? Он сам тебя десять раз переморит.
Да, я и сам это вижу. Нигериец как будто с мотором вместо сердца. Легкие, как у кентавра. Я чувствую, что он может драться двадцать раундов. И все равно будет свежий, как огурчик.
— Вроде у него голова плохо защищена, — сказал я и прополоскал рот.
Но Худяков посмотрел на противника и покачал головой.
— Нет, теперь эта лавочка прикрыта. Вишь, его тренер как раз про это говорит.
Действительно, тренер нигерийца, тоже тощий и черный, подняв руки к голове, что-то страстно и горячо говорил своему подопечному. Наверняка, чтобы не забывал держать защиту головы.
Ну ладно, это мне тоже на руку. Теперь противник будет защищать голову, я сосредоточусь на корпусе. Там тоже есть немало брешей.
— Попробуй его запутать, — посоветовал Худяков. — Он вроде бы не такой опытный, как ты. Плавает немного в плане техники.
Перерыв закончился. Мы вернулись в центр ринга, встали друг против друга. По лбу Тафари бегут струйки пота, я тоже весь взмылен. В зале жарко, хотя работают мощные вентиляторы.
Но я вижу, что соперник не выглядит уставшим. Да, все верно, он может драться день и ночь напролет. Двужильный сукин сын.
— Бокс, — командует рефери. Он, как и положено, одет в белую рубашку и белые брюки, на воротнике черная «бабочка».
Я стою в крепкой боковой стойке. Тафари приблизился и снова нанес серию ударов. Прямо как по учебнику, «двоечки» по голове и по корпусу. Мне начинает это надоедать. Неужели он не способен поменять тактику.
Но только я собрался наказать соперника за однообразие и предсказуемость, как он тут же сменил ритм. Теперь атаковал «троечками». Последний удар левой — обязательно прямой в голову.
Я увожу корпус и голову, защищаюсь подставками кулаков, локтей и плеч. Вес больше на задней правой ноге. Моя защита, осмелюсь предположить, безупречная, все попытки Тафари проломить ее заканчиваются неудачей.