Не отступать и не сдаваться. Том 4
Шрифт:
Все верно, только сегодня у меня что-то сбилось. Как будто полетела какая-то деталь в механизме. И от этого сбились тонкие настройки. Я постарался сосредоточиться на победе.
До стадиона, где проходили соревнования, ехать еще минут пять. Я закрыл глаза, дышал равномерно. Постарался изгнать посторонние мысли из головы. Но это плохо получалось. Только я настроюсь на победу, как перед мысленным взором снова возникал труп воробья. Вот зараза.
Ну-ка, попробую еще. Надо отвлечься от окружающей действительности.
Внимание, я осторожно изгоняю все негативные мысли из головы. Торопиться не надо. Важно убрать всю нечисть, весь мусор. Не надо придавать такое значение предстоящему бою.
Главное, соблюсти мысленный баланс. Забыть о бое, чтобы перестать волноваться. И в то же время сосредоточиться только на нем. Вот такая вот дзенская ловушка для ума.
Я пытался представить Эванса лежащим на ринге передо мной. Но нет, получалось плохо. Вместо этого вместо англичанина клубился какой-то серый туман. Даже в мыслях противник упорно не желал проигрывать. Что за чертовщина такая?
— Витя, мы приехали, — Худяков осторожно потряс меня за плечо. — Просыпайся.
Я открыл глаза и огляделся. Да, действительно. Мы прибыли. Все уже вышли, остались только мы. Оказывается, я даже задремал. Причем так крепко, что не заметил, как приехали.
— Ах да, — сказал я и схватил сумку. — Спасибо. Что-то я уснул.
Выбрался наружу и потянулся, хрустя суставами. Медитация дала свои плоды. Я чувствовал себя гораздо лучше. Короткий, но крепкий сон будто смыл прежние страхи.
Противника не удалось одолеть в мыслях. Но теперь я чувствовал, что смогу сделать это в реальности. Иногда не только мысли влияют на действительность. Но и наоборот тоже.
Как там говорил Маркс? Бытие определяет сознание. Я улыбнулся и ткнул Худякова в бок.
— Ну что, Игорь Николаевич, пошли брать врага приступом?
Тренер облегченно улыбнулся.
— Вот это другое дело. А то кислый, как будто уксуса объелся.
Погода стояла пасмурная, но без дождя. Хорошая погода. Не холодно и не жарко. Благодать. Как раз, чтобы выбить дух из очередного противника.
Мы прошли к стадиону, пробрались внутрь через служебный вход. Из зала, где проходили бои, слышались крики зрителей. Сегодня они особо ликуют. Прям, как на концерте рок-звезды.
Ну что же, энергетика зрителей тоже всегда заряжала меня. Это ощущается, как волна. Если зрители на твоей стороне, их энергия подхватывает и помогает в бою.
Впрочем, я видел, как некоторые боксеры использовали и негатив. Тоже поднимались за счет хейта. Как будто заряжались им и крушили черепа соперников. Вопреки желаниям зала. К счастью, я не из их числа.
Медосмотр, документы, подписи. Раздевалка, разминка.
— Рубцов, твой выход!
Худяков поощрительно хлопнул по спине.
— Ну, пошли, Витя. Теперь все зависит от тебя.
Мы вышли из раздевалки, отправились в зал. Я захожу внутрь и в очередной раз удивляюсь, как много здесь человек. Шумно, как на базаре.
Внутри ощущается робость. Ладони в перчатках покрываются потом. Забираюсь на ринг, мой соперник залазит одновременно со мной. Я снова слегка разминаюсь, чтобы разогнать скованность в мышцах.
Вокруг тысячи людей, все взгляды прикованы к нам с Эвансом. Стрекочут камеры. На огромном табло вспыхивают цифры, горят наши фамилии.
Страшно, стремно. Как будто в первый раз. Ладно, сейчас это пройдет.
Разговор с рефери, последние приготовления. Все готово. Капа в зубы. Привычно сжал челюсть. Пара хлопков перчатками друг о друга.
— Бокс!
Ну, все, начали.
Зрители кричат и орут, свистят и топчут ногами. Требуют зрелища. Сейчас вы увидите гладиаторский бой, ребята.
Эванс — типичный контрик. Предпочитает работать вторым номером. Впрочем, подозреваю, он осторожничает только вначале. Если англичанин увидит, что противник сам робеет перед ним или еще неоперившийся юнец, то сразу перейдет в атаку.
Но я инициативу отдавать не собираюсь. Подхожу ближе, осторожными легкими шажками. Как балерун, чуть ли не на цыпочках.
Эванс весь закрыт, неприступен, как будто состоит из углов. Я кидаю джеб, в голову. Потом прямой правой. Нет, бесполезно. Противник спрятался наглухо.
Я снова тыкаюсь, в корпус, в голову. Боковые, прямые удары. Левой, правой. Бесполезно. Захожу справа, хочу зацепить переднюю руку противника. Надо приоткрыть брешь в его обороне.
Внезапно он открывается больше, чем нужно. Я спешу вонзить в «окошко» кулак, прямой правой, но Эванс уходит в сторону. Очень хороший уклон, молодец! Я думал, ты собрался весь бой стоять на месте, как статуя.
И в это мгновения он сам бьет меня. Кросс в голову. Совершенно неожиданный, как раз, когда я собирался догнать его левым джебом, а потом добить боковым.
Бум! Удар до того неожиданный, что я заваливаюсь назад. Больно стукаюсь бедром, копичком. О дьявол, я упал на спину. Вот настил, вон канаты. Только я смотрю на них параллельно, потому что валяюсь на боку.
Зрители ревут от восторга. Худяков сложил ладони ковшиком, орет:
— Вставай, Витя!
Вот ведь чертовщина, как так? Что произошло?
Рефери открывает счет. Но нет, я в порядке. Вскакиваю, как на пружине. Легонько трясу головой. Да, все нормально, я готов к продолжению поединка.