Не совсем мой, не совсем твоя
Шрифт:
– Прекрати!
Упоминание о деньгах заставило ее брезгливо поморщиться. Но Игорь не мог прекратить. Ему было необходимо высказаться.
– Понимаю, я никогда не казался тебе удачным вариантом. Тем не менее ты предпочитала держать меня при себе. На всякий случай. Про запас. Я лез из кожи вон, а ты, оказывается, все это время мечтала о каком-нибудь пижоне вроде этого, который катал бы тебя в новенькой «октавии», водил по ресторанам, мотался за шмотками в Париж… – Губы его сжались в прямую линию. – Париж, черт возьми! А как же, на меньшее мы не согласны! – Ксения несколько раз порывалась
– Если ты собираешься продолжать в том же духе, убирайся вон! – разозлилась Ксения. – Я уже сказала, что виновата, но это не дает тебе права…
– Сказала? Ты сказала?.. – Он оглушительно расхохотался, заставив Матильду напрячься и гневно прижать уши. – Ты что же, всерьез считаешь, что тебе достаточно сказать «пошел вон» и я уберусь восвояси и больше не стану обременять тебя своим присутствием? А ты неплохо устроилась, милая моя!
Его покрасневшее, перекошенное лицо уже внушало ей физическое отвращение. Надо же устроить такую безобразную сцену! И как самому не противно?
– Ни о чем я не мечтала (господи, и зачем я все это говорю?..). Я даже представить себе не могла, что такое возможно (объяснить ему, чтобы хоть немного успокоился…). Но потом…
– …потом появился он, с голливудской улыбкой и часами «Omega», и ты поняла: вот она, настоящая любовь! Признайся, как быстро вы договорились?
Ксения провела языком по пересохшим губам.
– Ну? – сощурился Игорь. – После всей этой лжи скажи хоть слово правды.
– В тот же день, – произнесла она сдавленным голосом.
– Что? – Он был сражен. – То есть…
– В тот же день. У Веры.
Минуту он смотрел себе под ноги.
Прислушиваясь к ударам своего сердца, Ксения на чем свет стоит ругала себя за прошлую нерешительность, но еще больше – за теперешнюю откровенность. Ложь, правда… а в итоге все равно скандал. Никогда еще она не слышала от него таких слов. Никогда он не позволял себе разговаривать с ней таким тоном. Похоже, он действительно не собирается мириться с существующим положением вещей. Что же в таком случае он намерен делать?
– То есть ты сделала это у меня под носом, – проговорил он с нарочитым спокойствием, которое напугало ее гораздо больше, чем его крик. – А потом милостиво позволила отвезти тебя домой. Ага… значит, так оно и было. А на следующий день, когда я позвонил, чтобы узнать, как дела, тебя не оказалось дома, а мобильный ты выключила, потому что поехала в гости к подруге. В гостях у подруги, само собой разумеется, положено выключать мобильный телефон. – Он усмехнулся и, помолчав, добавил: – Подругой, надо думать, был сексапильный брюнет по имени Ник.
Ксения молчала.
– Знаешь что? – произнес он отрывисто. – Ты не просто сука. Ты тупая сука. Мало того, что ты не в состоянии понять, что тебе уже не семнадцать, а двадцать пять, и через три-четыре года ты уже никому не будешь нужна, так ты еще, судя по всему, совершенно не отдаешь себе
Ксения по-прежнему молчала, вся дрожа. С подоконника донеслось шипение. Матильда бешено колотила хвостом по горшку с геранью.
– Неужели ты вообще ни черта не соображаешь? Он же просто крутит тебе мозги! Все его деньги – это деньги Илоны! Без нее он – ноль. Пустое место.
– Неправда.
Молчи. Не разговаривай с ним.
– Ты видела его руки? Как будто только что из маникюрного салона. А волосы? Я спросил, кто его причесывает. Тебе сказать? Ты только присядь, не то рухнешь.
– Замолчи! Слушать ничего не желаю!
– Ты втянула в эту гнусную интригу даже собственную мать! Знаешь, что она мне сказала? Да, Игорь, я согласна, Ксения ведет себя не очень красиво, но все же не забывай, что я ее мать, а не твоя. Не очень красиво!..
– Хватит! Сколько можно? Зачем ты вообще пришел?
– Зачем? А ты не догадываешься? Твой любовничек посоветовал обратиться к тебе за разъяснениями. Что бы мы с тобой ни делали, сколько бы ни возили друг друга мордой об асфальт, последнее слово все равно за ней – так он выразился. И в принципе я с ним согласен. Так что ты выбираешь? Нормальную жизнь с нормальным человеком, который, к сожалению, слишком привязан к тебе, чтобы просто плюнуть и уйти, оставив тебя наедине с твоим прогрессирующим безумием, или приятно возбуждающую, но совершенно бесперспективную связь с каким-то…
Руки Ника на ее бедрах… глаза, беспрестанно меняющие цвет… звук его голоса, низкого, чуть хрипловатого, произносящего с вопросительными интонациями: «Я совсем тебя замучил, да?..» И этот чужой – как ни странно, абсолютно чужой! – человек, выкрикивающий ей в лицо оскорбления, пусть заслуженные… Абсурд. Что он делает в ее доме?
Не дожидаясь, пока он озвучит полный перечень эпитетов, Ксения крикнула:
– Заткнись! – И добавила шепотом: – Козел…
И тут произошло нечто странное. В глазах у нее потемнело, но только на одно мгновение. Затем она увидела целый сноп разноцветных искр и услышала треск, как будто кто-то рубанул топором по сухому полену. А еще чуть погодя почувствовала напугавшую ее до смерти боль в переносице. Господи, что это? Конец света?
Нет, милая, все гораздо проще. Хорошим ударом кулака твой парень завалил тебя на кровать. И слава богу, что на кровать, не то пришлось бы тебе по всей комнате свои косточки собирать. Ну что, проморгалась?
Лежа на спине с запрокинутой головой, Ксения испуганно ощупывала лицо. Лоб раскалывался от боли. Только бы не сломал ничего… А если все-таки сломал? Господи, неужели он снова собирается…
Игорь навис над ней, и она инстинктивно зажмурилась, чтобы не видеть его искаженного бешенством лица. Выставила перед собой скрещенные руки. Он замахнулся вторично… Тяжелый меховой снаряд пролетел через всю комнату и чуть было не сбил с ног и его тоже. Игорь взвыл не своим голосом, завертелся волчком. Британская кошка, медалистка, чемпионка породы весом четыре с половиной килограмма повисла на его загривке и, испуская леденящие кровь вопли, принялась свирепо рвать его когтями.