Не все мухи попадают в Ад

Сыров Владимир

А между ними… они. Фигуры в чёрных плащах. Ни капли сомнения, ни тени эмоций под глубокими капюшонами. Они занимали свои места, создавая второй, живой круг между мёртвыми (или пока ещё живыми?) телами.

— Время! – голос Миллера ворвался в моё оцепенение, как скальпель. Он почти бегал вдоль края плаца, и даже на расстоянии я чувствовал исходящее от него нетерпение, смешанное с… триумфом? Он нервно поглядывал вверх, словно ожидая чего-то – или боясь этого. – Поле уже нестабильно! Резонанс уходит! Если внешняя детекция сработает… Начинайте! Быстрее! Завершайте подготовку к основной фазе! Немедленно!

«Основная фаза…» Слова повисли в стылом воздухе, не находя отклика в моём застывшем мозгу. Какая фаза? Чего они хотят? Зачем всё это?

Ответ пришёл

сам собой, жуткий в своей наглядности. Центральная фигура – та, что стояла внутри малого круга с раскинутыми руками – начала гудеть. Не говорить, не петь – именно гудеть. Низкая, вибрирующая нота, от которой дрожал бетон под ногами и волосы на голове шевелились. Гудение становилось громче, заполняя собой пространство, вытесняя тишину.

И тут… от тел взрослых, пронзенных обсидиановыми копьями, потянулись вверх струи. Багровые, пульсирующие. Не кровь. Что-то гуще, темнее… Живая энергия? Сама суть жизни, вытягиваемая грубо, насильно. Нити этой жуткой субстанции вились, извивались, тянулись к остриям ритуальных копий, сливались в плотные потоки и устремлялись к центру, к гудящей фигуре. Она не поглощала их. Она была линзой, фокусом. Перед ней эти багровые реки сплетались, уплотнялись, темнели. Я видел, как алый цвет переходит в бордовый, потом в фиолетовый, и наконец – в чёрный. Глубокий, маслянистый, абсолютно поглощающий свет чёрный цвет. Шар. Идеальная сфера из концентрированной боли и украденной жизни, она зависла перед центральной фигурой, медленно вращаясь. Она была невелика, не больше футбольного мяча, но от неё исходило такое… давление! Физически ощутимое. И холод. Пронизывающий, замогильный холод, который не имел ничего общего с ноябрьским ветром. А ещё – голод. Древний, ненасытный голод, который чувствовался каждой порой кожи. Эта сфера хотела… больше!

И в этот момент жрецы во внешнем круге сделали шаг вперёд. Они развернулись к детям. Их руки подняли копья – такие же обсидиановые, украшенные светящимися символами. Длинные, тонкие острия нацелились на спящие тела. На Макса. На Антона. На ту девочку с бантиком из третьего класса. На всех. Ровные ряды копий, готовых высосать жизнь. Они ждали. Ждали приказа. Отмашки от центральной фигуры.

Паника взорвалась сверхновой. Ступор исчез, сметённый волной адреналина и чистого, животного ужаса. Я вскочил. Ноги подкосились, но я устоял, вцепившись в куртку кого-то рядом. Перед глазами пронеслись образы: мама улыбается, Доге несётся навстречу, размахивая хвостом, друзья – Витька и Катя – смеются у старого дуба… Тепло. Свет. Жизнь. Всё, что было ДО этого кошмара. Всё, что сейчас собирались отнять у всех этих детей!

Нет! НЕТ!!! Я закричал бы, но из горла вырвался только хриплый стон. Что делать?! Я беспомощен! Абсолютно! Восьмилетний мальчишка против десятков вооруженных культистов!

Бежать? Смешно!

Драться? Самоубийство!

Молиться? Кому?!

Именно в этот момент, на пике моего отчаяния, я увидел их снова. Тени. Они больше не таились, не сливались незаметно. Они вышли. Из-под ног культистов, из самых тёмных углов плаца, из тени гигантского бункера. Они не текли – они формировались. Сначала бесформенные сгустки мрака, они на глазах обретали очертания. Человеческие очертания! Десятки антропоморфных фигур, сотканных из ночи, без лиц, без деталей – лишь силуэты, но силуэты воинов! Некоторые были массивными, закованными в подобие теневых доспехов, другие – тонкими и быстрыми, сжимающими в руках клинки из сгустившейся тьмы. Они стояли вокруг… Клименко!

Он вышел из тени стены бункера. Наш куратор. В своём безупречном костюме. Спокойный, как всегда. Только глаза… О, эти глаза! Они были источником этой армии мрака! Два синих огня, пылающих холодной яростью и абсолютной концентрацией. Ни слова. Ни жеста. Только его взгляд, его воля – и тени подчинялись. Третья ступень Тени. Четвёртая – Земли. Точно!!!

Это не просто звания – это была СИЛА!

— Непредусмотренный фактор, — прошипел голос из центра ритуала. Фигура с чёрной сферой развернулась

полностью к Клименко. – Убейте!

Копья! Десятки ритуальных копий одновременно изменили цель! И те, что целились в детей, и те, что всё ещё питали сферу, сорвались с мест, чёрными молниями устремляясь к Клименко! Это был шквал! Стена абсолютной смерти!

Клименко не двинулся. Но его армия теней пришла в движение. Это был не хаотичный бой – это была скоординированная атака! Теневые воины бросились навстречу копьям! Одни вставали стеной, принимая удары на свои теневые щиты – раздавался глухой звук, будто тьма поглощала тьму, и копья просто рассыпались прахом. Другие, невероятно быстрые, уклонялись, пропуская копья мимо, и тут же атаковали культистов! Теневые клинки свистели в воздухе, отрубая руки, державшие копья, пронзая плащи и скрытую под ними броню! Я видел, как одного культиста теневой гигант просто схватил и швырнул в стену бункера с такой силой, что раздался хруст костей! Как другого опутали десятки тонких теневых нитей, обездвиживая, словно муху в паутине!

Хаос! Бой! Настоящий бой! Культисты не были беспомощны – они отвечали своими заклинаниями, вспышками энергии, какими-то проклятиями, от которых воздух трещал, – но армия теней была повсюду! Они появлялись из-под земли, из теней упавших тел, атаковали со спины, сверху! Они не знали боли, не знали усталости! Это была армия из ночных кошмаров, управляемая одной несгибаемой волей.

А Клименко? Он оставался неподвижен. Ни единого жеста. Вся его магия была в его взгляде, в его концентрации. Но он… он двигался! Не физически. Но я чувствовал это! Он смещал фокус своей силы! Его задачей было не уничтожить всех культистов сразу. Ему нужно было выиграть время! Отвлечь их!

И вот! Земля! Бетон под ногами тех культистов, кого уже опутали или отвлекли тени, вздыбился! Целые пласты бетона поднимались, как крышки гробов. Острые края земли хватали за ноги, за руки. Я видел, как одного культиста буквально затягивает под землю, словно в трясину! Другого пронзили каменные шипы, выросшие прямо из-под ног! Третьего замуровало в быстро сформировавшийся каменный кокон. Тень и Земля! Они работали вместе, как единое целое.

Центральная фигура взревела, отступая за пределы круга. Нечеловеческий, полный боли и ярости вой пронесся над плацем. Чёрная сфера перед ней запульсировала бешено, выбрасывая волны удушающей тьмы, двигаясь от одной тени к другой. Они били по теневым воинам, заставляя их таять, распадаться! Они крошили камень, ломали земляные оковы.

Клименко отвлекся. Его теневые солдаты дрогнули под этим натиском.

Один из культистов, освободившийся от каменных пут, снова поднял копьё и, игнорируя теней вокруг, прицелился… не в куратор. А в ближайшего ребенка! В Макса!!! Он лежал совсем рядом! Копье уже летело!

Вот сука!

— НЕ-Е-ЕТ!!! – мой собственный крик оглушил меня!

И я ударил! Не думая! Инстинктивно! Вся ярость, весь страх, вся накопленная энергия – она вырвалась! Неконтролируемо! Я просто выставил руку в сторону культиста и пожелал! Сине-белая вспышка! Гораздо ярче, чем я когда-либо вызывал! Она не полетела молнией – она просто… взорвалась статическим разрядом вокруг культиста! Не смертельно! Но его тело выгнулось дугой! Копье дрогнуло в руке, уходя в сторону и вонзаясь в бетон в сантиметрах от головы Макса! Нападавший отвлекся от неожиданности, его концентрация была сбита!

На долю секунды, но этого хватило! Теневой воин, который бился с ним, воспользовался заминкой – его клинок вошел культисту точно между лопаток! Тот обмяк и упал.

Я тяжело дышал, чувствуя опустошение после выброса энергии. Я… я это сделал? Я помог? Рука дрожала. Но я видел! Видел, как мой поступок, пусть и мелкий, изменил ход боя в этом маленьком фрагменте!

А Клименко… он уже не стоял на месте. Пока его тени сдерживали основную массу культистов и отбивали атаки чёрной сферы, он двигался. Быстро. Целенаправленно. К центру. К малому кругу. К телам убитых… да, теперь я видел – их глаза были открыты и пусты, кожа серая… убитых инструкторов и охранников.