Небесный скиталец
Шрифт:
— Мы не умрем от голода! — радостно вскричал Влад, и кое-кто из нас благодарно засмеялся над его хорошим настроением. — В одной только лагуне еды хватит на всех!
— Не все пассажиры любят рыбу, — указал мистер Лисбон.
— Сожалею, но я не понимаю, — ответил Влад старшему стюарду.
— Я просто сказал, что не всем пассажирам нравится рыба.
— Рыба, да, рыба, именно о ней я и говорю.
— Не все ее любят! — завопил мистер Лисбон.
— Я их научу любить ее! — свирепо посулил Влад. — Я буду готовить множество разных блюд — и супы, и всякие деликаты, я правильно
— Благодарю вас, мистер Влад, я уверен, они будут вам очень признательны.
— Запасы свежего мяса подходят к концу, — отметил мистер Лисбон.
Влад уставился на него:
— Мясо! Да, да, да, мясо — это хорошо, это вкусно, согласен, но что такое мясо, когда у нас есть свежие кокосы, и плоды хлебного дерева, и манго, и бананы! Таких фруктов не найдешь и на Олимпе!
— А через два дня они останутся без хлеба, — продолжал старший стюард, обращаясь к капитану. — К этому времени у нас не останется ни муки, ни дрожжей. Вот тут они заплачут.
«Без свежих круассанов», — подумал я, улыбнувшись.
— Это просто счастье! — вскричал Влад. — Как вы этого не понимаете? Это возможность для кулинарного Ренессанса!
— Мы уже с нетерпением предвкушаем его, мистер Влад, — сказал капитан, желая потушить разгоревшееся сражение между шеф-поваром и старшим стюардом. — Я рад был узнать, что, пока вы на посту, мы голодными не останемся.
Влад гордо удалился, бросив уничтожающий взгляд на мистера Лисбона и бормоча что-то о хлебном дереве, щуках, крабах и о том, как его недооценивали. Он должен уйти и разложить все свои острые ножи, и тогда ему полегчает.
Как бы я хотел, чтобы и мне полегчало.
Мы потерпели кораблекрушение и обсуждаем, как спастись, как лучше выжить. И похоже, единственно возможный путь — освежевать и выпотрошить наш любимый корабль, чтобы соорудить воздушный шар.
Я был дежурным по воде, таскал полные ведра из ручья на корабль. Ветер после прохождения тайфуна стал гораздо тише, но все еще был достаточно сильным, чтобы дать повод выругаться, когда приходилось тащиться, преодолевая его, с тяжеленными ведрами в каждой руке. Хотел бы я знать, не было ли это неким наказанием или, по крайней мере, способом держать меня при деле — и одного, и подальше от забот. Капитан ничего не сказал мне после собрания; просто старший стюард скользнул по мне взглядом и бросил: «Мистер Круз, у нас мало воды. Займитесь этим, пожалуйста».
Я думал: как там Кейт, в своих апартаментах Топкапи? Запрет ли ее мисс Симпкинс в спальне? Посмеет ли? Кейт ничего ей не скажет. Но если компаньонка увидит, что в саквояже, как Кейт станет это объяснять? «Боже мой, как это сюда попало? Марджори, вы имеете хоть малейшее представление, что это?» Даже если мисс Симпкинс не найдет костей, рано или поздно она заметит, что кое-что из ее белья пропало. «Кейт, вы не видали мою бежевую нижнюю юбку? Нигде не могу ее найти». «Как странно, — ответит Кейт, стараясь оставаться серьезной, — просто поразительно».
Думая об этом, я улыбался, хотя
Ведро ударило меня по голени, и я опять выругался. Наверняка можно было придумать способ получше для доставки воды на корабль. Я припомнил те ящики, что мы выгружали, тяжеленные, с пометкой «резиновые шланги». Интересно, согласится ли капитан вскрыть их и протянуть рукав от ручья до корабля? Когда представится возможность, я скажу ему об этом — вдруг это поможет мне искупить вину в его глазах.
Небо было ясное, солнечные лучи косо лились с запада, и под ними и деревья, и серебристый корабль сверкали на фоне темных облаков. И вдруг вспыхнула радуга — я никогда еще не видел такой огромной и правильной, ее будто смастерили строители райских мостов. В ней были все полагающиеся радуге цвета, как и должно быть, но почти никогда не бывает. Я остановился и смотрел — такая она была изумительная, дугой выгнувшаяся над островом. И при виде ее начинало казаться, что все не так уж и плохо.
Потом я перестал улыбаться. Два матроса спускались на веревках вдоль правого борта «Авроры». Я знал, что они собираются делать. И не хотел этого видеть. Одна мысль об этом отзывалась острой болью в груди, будто это меня будут полосовать ножом. Капитан Уолкен вышел из командной рубки вместе с мистером Райдо и стал следить за работой.
Я был уже довольно близко от корабля и понял вдруг, что остановился и просто стою здесь и глазею. Я попытался отвести взгляд и не смог. Они выбирали секцию, где оболочка уже провисла над поврежденным газовым отсеком. Я видел, как матросы достают ножи, как сверкают на солнце лезвия. Острые кончики ножей впиваются в оболочку. Меня передернуло. Нет-нет. Я не выдержу этого. Я был достаточно близко, чтобы услышать треск разрезаемой материи и шипение последнего выходящего гидрия. Ветер донес до моих ноздрей отчетливый запах.
И я вспомнил вдруг пещеру: шипение змеи, запах манго.
— Стойте! — заорал я им всем. — Не надо!
Матросы остановились и смотрели на меня сверху.
Капитан и первый офицер обернулись.
— В чем дело, Круз? — раздраженно бросил мистер Райдо.
— Не нужно этого делать! — опять закричал я.
— Что?
— Здесь есть гидрий!
— О чем ты, мальчик, мы заняты!
— Не режьте корабль! На острове есть гидрий!
— Сэр, мальчишка становится невыносимым, — фыркнул Райдо.
— Пусть скажет, — решил капитан. — Почему вы не сообщили об этом раньше, мистер Круз?
— Я сначала думал, что это манго, сэр, но, когда стал смотреть, там нигде не было ни одного мангового дерева. И это не манго — у гидрия запах более сладкий. Сейчас я его почувствовал и понял.
— Где это было?
— Мы спрятались в пещере, сэр, во время тайфуна. Я там почувствовал запах, а потом, когда буря стала стихать, услышал шипение. Я думал, это змея, и мы удрали оттуда, но это была вовсе не змея. Это гидрий вытекал из расселины!