Небо в кармане 3
Шрифт:
— Объяснитесь, сударь, — выпрямляюсь и смотрю на инженера сверху вниз. За моей спиной сейчас находится толпа моих предков, я прямо чувствую их возмущение.
— Заранее прошу меня простить за сказанное, но единственное что приходит в голову после вашего столь необычного предложения, это… — Борис Григорьевич спотыкается на слове, никак не может подобрать нужное слово. Нет, он не испуган, это хорошо заметно, но сильно озадачен и растерян.
— Смелее, — подбадриваю собеседника. — Что же вы остановились?
— У нас обычно в подобных случаях женщин берут на работу лишь в одном случае, — осторожно подбирает каждое слово Луцкий. — Ну, понимаете, в каком именно?
— Нет, не понимаю и не желаю понимать! — решительно рублю
— Тогда объясните, с какой именно целью вы предлагаете мне её взять на работу? — выкручивается Борис Григорьевич.
— По моим сведениям, именно Софья Петровна взяла на себя практически всю канцелярскую работу. Именно она благодаря своему университетскому образованию помогала мужу вести на предприятии не только бухгалтерию, но и занималась техническими расчётами, и даже патентными делами. Так что я с полным основанием полагаю, что помощь этого высококлассного специалиста хотя бы на первых этапах нашей с вами работы будет просто неоценимой. И если все эти мои сведения хотя бы наполовину окажутся правдой, то я бы вообще предложил взять эту женщину на постоянную работу. Поверьте, она в курсе всех дел на предприятии, вела дела с поставщиками и занималась снабжением. Насколько проще нам с вами в таком случае было бы начинать работу? А работники? Она же сможет охарактеризовать каждого из них. И это ещё не всё, она ведь наравне с мужем принимала участие в реализации производимого предприятием товара!
Посмотрел на внимательно внимающего моим словам Бориса Григорьевича и заключил:
— Опять же семья у них испытывает сейчас некоторые финансовые затруднения, так что поддержать вдову в эту тяжёлую пору будет богоугодным делом. Покойный Евгений Александрович всё же, как-никак, был нам с вами соратником.
— Затруднения? — удивился Луцкий. — После продажи заводика?
— Надолго тех денег не хватит, — отмахнулся. — Долги, понимаете ли, насколько мне известно. Им ещё повезло, что глава семьи успел перед смертью закладную за дом выкупить, а то бы…
— Я вас понял, — успокоился Борис Григорьевич. — Хорошо, я подумаю над вашим предложением. И прошу прощения за мои предположения. Понимаете ли, время сейчас такое, что…
Инженер развёл руки в стороны и скривился.
— Хорошо, принято, — успокоился и сел обратно в кресло. Можно считать, что ещё один урок воспитания в этом мире прошёл успешно.
Забегая немного вперёд, скажу — он всё-таки нашёл в себе мужество сначала под благовидным предлогом ознакомления с делами пригласить Софью Петровну на завод, а потом и заинтересовать женщину предстоящей работой. Всё-таки у нас многое будет построено совсем иначе. И не пожалел впоследствии о своём решении. И даже спустя какое-то время признался мне, что доволен тем фактом, когда принял моё предложение. Хотя до последнего времени и искал в нём второе дно…
Что-то я отвлёкся. Так вот, о Рынине с Ефимовым. В общем, познакомил Луцкого с этими двумя господами с целью исполнения собственноручных обещаний. Что одному, что двум другим обещал же обучение в Гатчине? Обещал. Вот и пришла пора выполнять свои обещания. Правда, с Рыниным пришлось несколько опередить события, ему ещё институт заканчивать в этом году, но дело того, думаю, стоит. Энтузиазма в нём на всех троих хватит и ещё останется. Впрочем, тут все ещё те энтузиасты, не успеваю по рукам шлёпать в переносном смысле, когда к практическим занятиям на технике переходим.
Кто жаловался на категорическую нехватку сторонников? Я? Я. Вот и начну потихоньку формировать свою когорту преданных или обязанных мне людей. Ещё скоро Уточкин подъедет. Но с ним всё очень и очень неопределённо. Человек это своеобразный, уже фортуной и популярностью избалованный, поэтому рассчитывать в его случае на какую-то преданность маловероятно. На благодарность искреннюю может быть, да и то лишь
Что ещё? Да главное же! Первым делом собрали в кабинете начальника Школы Александра Матвеевича Кованько преподавательский состав и обсудили стоимость платных курсов для штатских. Споров долгих не было, как-то сразу пришли к логичному выводу — в расчётах отталкиваться от максимальных расценок на обучение в столичной офицерской воздухоплавательной школы. Заодно выработали общий подход к обучению подобных курсантов. Минимальная сумма начинается от восьмиста рублей.
— Помилуйте, господа, — сходу взял «быка за рога» Кованько. — У меня в прежней Школе воздухоплавателей минимальное обучение начиналось с пятиста рублей! Но их же и сравнивать нельзя, ту Школу с этой. Здесь у нас совсем другая техника, подобно которой не только в России, но и в Европе нет. Оборудование и подготовка обучающихся более сложная, так что предлагаю утвердить начальную сумму восьмиста рублями. И рассматривать в сторону увеличения, если кому-то из слушателей понадобится более серьёзная подготовка.
Полковник первым делом на меня посмотрел, не стану ли я выдвигать какие-то свои предложения. А меня пока всё устраивает. Помолчал мгновение, не дождался от меня уточнений и возражений и продолжил говорить:
— А она обязательно потребуется. Господа, я в самом ближайшем времени представлю вам новый учебный план, в котором будут подробно расписаны не только ваши новые обязанности, но и новые предметы, которые именно вы станете преподавать слушателям нашей Школы. Его величество настоятельно требует, чтобы первый выпуск нашей Школы был подготовлен в полном соответствии с этим планом. Большего я, к моему великому сожалению, вам сказать не могу. Но вы люди бывалые, офицеры опытные и можете само сделать правильные выводы.
Обсуждение не затянулось, с предложением начальника все подчинённые тут же согласились. Всё правильно. Ведь на самом деле всё верно, почти всё от самого курсанта и его желаний зависит. Захочет получить больше знаний и налёта, пусть раскошеливается. Сюда входит не только само обучение, но и проживание с питанием и канцелярские принадлежности. На чём-то нужно будет слушателям лекции записывать? Вот и включили сюда тетради и карандаши.
А ещё рабочая одежда. Пользуясь случаем, заодно предложил шить дешёвые комбинезоны и включать в общую стоимость обучения затраты на ткань, фурнитуру и сам пошив. Все согласились. Полагаю, по большей причине из-за того, что почти всем по душе пришлась лично моя лётная форма. Косились, бурчали за спиной, это было. Но больше из зависти. Так что пора, пора вводить новую форму. Не дело в галифе и сапогах в лёгкий самолёт лезть. Тут же форсят многие, подковки на каблуки набивают, легко можно тканевую обшивку попортить. До дыр.
А ещё среди личного состава слушателей кого только нет. Тут и офицеры воздухоплавательного парка в синих мундирах, и артиллеристы из Варшавской губернии, и даже морская форма то и дело в толпе мелькает. Читаешь лекцию в классе, и от разнообразия цветов в глазах рябит. Нет, пора приводить всю эту анархию к порядку, к единообразию. Был ведь у меня по этому поводу разговор с Его высочеством, был, да забылся. Значит, пришло время напомнить.
И понятно, кого именно напомнить обязали. Меня, конечно же, по понятным причинам. Опять придётся выслушивать жалобы на нехватку средств, на малое финансирование, на жадность господ из ГАУ. А ведь снабжают нас очень хорошо, почти все заявки выполняют быстро и без проволочек. Наверное, Александр Михайлович всё не может забыть свою неудачу с кораблями? Да, возможно, случайно подслушал ещё весной разговор между Александром Александровичем и Марией Фёдоровной как раз на эту тему, потому-то и знаю, что говорю. Но, не вслух. Нечего про такое вслух болтать. Да и вообще лучше не болтать…