Небо в кармане 3
Шрифт:
Форма, форма… Мелочь? Ерунда? Как бы не так! С подобных мелочей и начинает выковываться стальной армейский, да и не только армейский, порядок…
Дальше обсуждение как-то быстро сошло на нет, и наш начальник решил подвести черту в этом совещании:
— Так что? Вопросов по начальной сумме нет и озвученным господином поручиком предложений нет? Я так и думал. Господа, решения приняты, собрание считаю законченным, и предлагаю разойтись. Завтра у нас с вами слишком трудный день…
И ещё одно. Скоро весна, парк авиатехники в школе практически заполнен, а вот бомб нет. А ведь я помню, как уверял меня его императорское
Ну и уж коли я стану разговаривать с его высочеством, то запрошу-ка аудиенцию у Марии Фёдоровны. Точно не знаю, сроков и времени тоже не припомню, но вроде бы как она взяла под личный патронаж производство пулемётов «Мадсена» в Коврове перед революцией. Но это там, у нас было, а как здесь? Повторилось оно или нет? Или сначала узнать, владеют ли датчане нужным мне заводиком или нет? И если нет, то осторожно подтолкнуть императрицу к принятию нужного нам всем решения? Пусть как и там везут сюда оборудование, поставляют комплектующие и обучают технических специалистов. Это побыстрее будет, чем своё производство с «нуля» начинать.
И ещё одно. В ГАУ я видел Фёдорова. Должность он занимает не то чтобы большую, но если это ТОТ Фёдоров, конструктор и изобретатель в недалёком будущем русского автоматического оружия, то…
Тут подумать нужно, чтобы горячку не пороть. А ведь есть, насколько я помню, ещё и Мосин с Дегтярёвым. С первым-то всё понятно, а со вторым? Эх, как бы мне разорваться на несколько Николаев Дмитриевичей, чтобы везде успеть? А ведь заманчиво, очень заманчиво. Это ж какие перспективы открываются…
И что? Ещё и сюда влезать? А нужно ли? Автопредприятия мне не хватает и всех связанных с ним хлопот? Купить-то я его купил, а перестраивать согласно моим задумкам на что буду? А оборудование закупать, материалы и комплектующие? А зарплату рабочим и специалистам с чего выплачивать? И какой ещё завод в Коврове может быть в подобных условиях?
Правильно, никакой!
Сказал я и усмехнулся. Мне порой кажется, что не я по жизни иду, а жизнь меня за руку ведёт. По какой-то своей дороге. А я и не сопротивляюсь особо, ведь никуда, ни в какие трясуны она меня ещё не заводила и пока всё делается мне на благо. Мне и Российской Империи. А это главное. Так что нужно при случае влезать, обязательно нужно…
Как-то вечером после занятий сижу в гатчинской школьной столовой и уплетаю за обе щеки поздний ужин. Школьная столовая это не общеобразовательная, а наша, авиационная Школа, чтобы не запутались. И тут вестовой прибегает, из унтер-офицерского технического состава. Подбегает, не доходя до столика переходит на строевой, хорошо ещё что руку к фуражке не прикладывает, потому как на входе её снял и в левой руке её тискает.
Тут-то я его и приземлил, остановил волевым взмахом руки, поманил к себе:
— Не шуми. Видишь, офицеры после напряжённого трудового дня отдыхают. Поэтому присаживайся вот сюда, я разрешаю, и докладывай потихоньку, что случилось?
— Ваше благородие, вас его благородие полковник Кованько к себе требует! — унтер наклонился над столом и тихо добавил. — Говорит, срочно.
— Сейчас буду. Можешь идти, — отпустил унтера. Проследил взглядом, чтобы столовую успешно покинул,
Тянуть не стал, но и не торопился особо. Война на пороге не ожидается, а всё остальное подождёт, пока я второй бифштекс доедаю…
— А вы не торопились, ваша светлость, — с укором констатирует Кованько, стоит мне только отворить двери в кабинет начальника Школы.
— Что случилось? — пропускаю мимо ушей несправедливый укор, ведь на самом деле я так спешил, так спешил, что даже чай не допил. — Пожар?
— Ну какой пожар, — вздыхает Александр Матвеевич и проводит пальцами по задранным вверх кончикам роскошных и пышных усов. — Избави Господь от подобной напасти. Извольте присесть, поручик.
Пока прохожу к столу, пока сажусь, успеваю осмотреть кабинет. Никто посторонний не прячется в затенённых углах, выходит, ошибся я в своём предположении, и никому до меня нет дела? И не угадываю, ошибаюсь, и следующие слова полковника прямо о том говорят.
— У нас тут весьма необычный гость по вашу душу образовался, — поясняет Кованько причину вызова.
— И где же он? — не выдерживаю и перебиваю начальника. Понимаю, что не гоже нарушать этикет и Устав, но сама ситуация просто заставляет поступить именно так. Демонстративно оглядываю просторный кабинет, задерживаю взгляд на задёрнутых тяжёлых шторах окна.
— Нет, его там нет, — правильно понимает меня полковник. — Он вышел.
— Как это вышел? — неподдельно удивляюсь. — Был, да весь вышел?
— А вот так! — мгновенная вспышка раздражения быстро появляется и тут же исчезает. И лицо Александра Матвеевича вновь напоминает алебастровую маску. — Слишком долго вы ко мне добирались, Николай Дмитриевич. Вот посетитель наш и не вытерпел, побежал лично вас из столовой выдёргивать. Уж простите великодушно, но не удержался я под его напором. Рассказал сгоряча про вашу общеизвестную любовь к бифштексам.
— Рассказали и рассказали, секрета в том никакого нет. И не к бифштексам, хотя они у нас в столовой очень хороши, а к любой еде. Нормальной, имею в виду. Настрадался на подножном корму в Памирских горах, понимаете ли, до сих пор отъесться не могу. А то, что долго или не долго, то, главное, я уже здесь. А гостя нашего в кабинете нет, — не обращаю внимания на гнев командира и уточняю. Нужно же понять, наконец, что за фрукт такой самовольный у нас объявился, который начальника школы, целого заслуженного полковника ни во что не ставит. И, кажется, я догадываюсь, кто это может быть. Наверняка великий князь своевольничает. — Его высочество приехал?
— Кто? При чём тут его высочество? — удивляется Кованько. — Много чести будет, если за вами сам великий князь в качестве вестового бегать будет. Нет, вы ошиблись. Это…
— Это я пожелал вас видеть, — с этими словами в кабинет без стука входит крепкий и плотный господин.
Энергичным шагом проходит к столу, на ходу ловким движением руки снимает с головы шляпу и тут же, не задерживаясь перед вешалкой ни на мгновение, удивительным образом пристраивает её на крючок. Останавливается передо мной и внимательно рассматривает с ног до головы.