Небо в кармане 3
Шрифт:
В первую нашу встречу с Второвым я никакого конкретного решения не принял. Договорились на следующий же день встретиться с ним в городе, прямо на бывшем заводике Яковлева.
Кстати, в отличие от меня Луцкий не раздумывал. Стоило только донести до него весть о новом возможном партнёре, да вдобавок сообщить фамилию промышленника, как мой компаньон чуть ли не запрыгал от радости в самом буквальном смысле.
— Да вы понимаете, что отныне все наши проблемы будет решены, словно по мановению волшебной палочки?
— Ничего я ему не обещал, — охладил пыл компаньона. Ишь, потребовал там кто-то. Ещё чего не хватало. Поэтому тут же добавил, окончательно опуская его на грешную землю. — Возможно, и не буду ничего обещать. Я ещё не принял окончательное решение.
— Да как же так, ваша светлость? — огорчился Луцкий и в порыве чувств всплеснул руками. — Николай Дмитриевич, поручик мой дорогой, неужели вы не понимаете, что в его лице к нам сама фортуна передом поворотилась? Вы что? И в самом деле не представляете, кто такой Второв?
— Да представляю, успокойтесь, — махнул рукой.
Что интересно, вчера Кованько после ухода Второва точно так же отреагировал на мою дремучесть. А потом в подробностях просветил меня о личности гостя, расписал всё в цветах и красках. Так что теперь я знаю, что за человек выразил горячее желание работать с нами. Со мной, если быть точным. И понял, откуда оно у него появилось, это желание. Стоило только вспомнить некоторые его обмолвки. Насчёт встать вровень с уже известным во всём мире изобретателем, оказаться рядом с ним в числе первооткрывателей и прочее, прочее.
Мне вот интересно, неужели среди серьёзных людей, а Второв среди прочих самый серьёзный у нас в России, подобные слухи обо мне ходят? Любопытно. Значит, делаю соответствующие выводы. Какие? То, что средства и капитал ничуть не меньше моих изобретений стоят. Так-то…
— Сегодня будем с ним встречаться, — огорошил известием Луцкого. Или обрадовал, не знаю. По нему непонятно, очень уж он взбудоражен. — Так что готовьтесь к напряжённому разговору вечером на нашем с вами заводе. И предлагаю подготовить все свои предложения, чтобы разом и обсудить их. Если договоримся с Второвым, конечно.
— Понимаю, — посерьезнел Борис Григорьевич. — Подготовлюсь. И лучше бы вам с ним договориться, Николай Дмитриевич.
Да договорюсь, куда я денусь? А почему встречаться именно на заводе будем? Так сразу станет понятно, что требуется перестроить, какие и куда именно силы и средства вложить. И хотя бы приблизительно подсчитать будущие расходы. Ну и вообще поговорить обо всём потребном для скорейшего начала работы. Только один станочный парк ого-го сколько средств потребует! Как раз Второв и добудет нам новые станки. Раз обещал обеспечить, пусть выполняет обещания.
А я припомнил мои вчерашние сомнения…
В первый момент мне непонятно было такое стремление промышленника побыстрее развернуть производство, пока он после ухода Кованько из кабинета в приватном разговоре
— И не хотел говорить, да никуда не денешься, теперь компаньоны мы с вами, Николай Дмитриевич. Хуже нет, поверьте опытному и много повидавшему человеку, когда в компаньонах согласия нет или один от другого важные сведения утаивать начнёт. Вот тогда-то и можно ставить крест на любых, даже самых великолепных, начинаниях.
Николай Александрович тяжело вздохнул и в один миг как-то осунулся, что ли? С лица даже спал.
— Дальше меня ни одно слово не уйдёт, можете быть уверенным, — поспешил успокоить старшего товарища. И на всякий случай добавил. — Слово чести!
— Да будет вам с клятвами, — махнул рукой собеседник, но заметно воспрянул духом. — Помните, в начале разговора я обмолвился, что перед тем как сюда ехать, удостоился аудиенции у государя?
— Да, было такое, припоминаю. И что?
— Ничего, кроме как скорого начала войны, — спокойным и даже каким-то будничным тоном проговорил Николай Александрович.
— И когда именно она начнётся? — не менее спокойным тоном спросил.
А ведь что-то подобное я и предполагал, и новостью это для меня не стало. И вопрос, с кем и где предполагается воевать, тоже не стал озвучивать, предполагаю уже возможного противника. Памирский вояж на эту мысль натолкнул.
Почему? Да потому, что после него как-то всё быстро завертелось, потому что слишком хорошо у меня дела со Школой пошли, и даже совсем недавно начатое строительство уже к концу подходит. Подобная скорость для России вообще невиданное дело.
Даже все дома для преподавательского состава полностью готовы и уже кое-кто успел в них заселиться. И на заводе производство самолётов идёт полным ходом. Любой мой заказ рассматривается везде в первую очередь, и выполняется всеми без исключения, без каких-либо искусственных бюрократических проволочек.
Работа кипит. Мало того, что учебный парк Школы уже успел укомплектовать новыми самолётами, но и большую половину казённого заказа сделал. К весне, думаю, можно будет авиаотряды комплектовать личным составом. Сразу после выпуска из Школы и распределим выпускников по эскадрильям.
И большой заказ авиабомб предполагал нечто подобное.
Так что не нужны мне наводящие вопросы, не нужны.
— Конец весны, начало лета. И это поздний срок. Там всё от вас будет зависеть, насколько я знаю, — выдохнул Второв и тем самым подтвердил мои выводы.
— От меня? — не удивился такой постановке вопроса. Понятно, потому что. Лишь уточнил для порядка. — Скорее, от количества выпущенных самолётов?
— Да, его величество именно так и говорил, — подтвердил Николай Александрович. — Но это, как вы понимаете, строго между нами. Поэтому, кстати, и тороплюсь наладить на нашем с вами предприятии производство автомобилей, потому как обоснованно рассчитываю на крупный военный заказ. Вы ведь уже решили, что именно будете выпускать?