Небо внизу
Шрифт:
— Да. Пожалуй, это можно назвать именно так. Несчастный случай. Я понятия не имела о существовании этой девушки, — впервые в жизни Тео прикоснулась к своей груди, как к постороннему предмету. — И я не предполагала, что существуют миры кроме того, в котором я живу. Но произошла… произошел несчастный случай. И вот я здесь — а этой девушки нет.
— И вы хотите вернуться обратно?
— Да! Очень хочу. Но мое тело… оно… — Тео замялась, не зная, как объяснить, что такое авария.
— Неважно, — прервал ее внезапную паузу предстоятель. — Ваше тело будет в полном порядке. Я бы не обрек вас на перемещение в умирающую оболочку.
—
— Конечно, дорогая моя, — предстоятель мягко прикоснулся кончиками пальцев к предплечью Тео. — Никто не может перемещать душу из тела в тело, как цветок из одной клубы на другую. Это не в силах человека.
— Но вы же сказали…
— То, что не может человек, может пречистый огонь. Вы недооцениваете церковь, моя дорогая.
Персиковый бренди пить было легко. Очень легко. Пятидесятиградусный напиток нежно скользил по языку, оставляя терпкое сладковатое послевкусие, мягким касанием согревал гортань и падал в желудок. Там он взрывался холодным белым огнем, но Тео забрасывала в рот маринованную оливку — и делала следующий глоток.
Любое дело требует умения и практики. Даже алкоголизм.
Чертов священник так ничего и не объяснил. Скользил, как намыленная змея, бубнил о величии церкви и бесконечном животворящем могуществе пречистого огня. Ни слова конкретики, ни одной гребаной детали ритуала… Но в описании результатов потрепанный коротышка Валле был однозначен.
Тео может вернуться домой. Обратно, в Огасту. В свое родное тело. Никто не вспомнит об аварии, никто не заметит ничего странного. Жизнь Теодоры Дюваль продолжится, как сюжет фильма, в котором монтажер вырезал лишние кадры — а потом склеил концы пленки.
В этом мире… В этом мире Теодора Дюваль скончается. Душа покинет тело, а тело без души — это труп.
Госпожа Альбертина Дюваль, у меня для вас печальные новости. Ваша внучка скончалась.
Тяжелая болезнь не прошла бесследно.
Плеснув в стакан еще бренди, Тео сделала большой глоток.
Домой. Наконец-то вернуться домой.
Господи, какая безумная ирония. Теодора освоила магические ритуалы и научилась варить зелья, она управляла погодой, справилась с призраком и разрушила наложенные другим магом чары. А домой ее вернет простейшее дело, на которое ушло два часа мозгового штурма и три чашки кофе.
— Госпожа Теодора, у вас все в порядке? — остановился на пороге кухни Том. Взгляд у него был встревоженным.
— Да. Все отлично. Все просто замечательно. Выпьешь? — Теодора приглашающе качнула бутылкой.
— Нет, спасибо. И вы… Я… Ну… Думаю, вам хватит.
— Хватит? — хихикнула Тео. — Ну что ты, милый мой. Я ведь только начала.
Двумя глотками опустошив стакан, Тео закинула в рот маслинку:
— Хочешь узнать, чем закончилось наше расследование?
— Ну… — переступил с ноги на ногу Том. — Да. Хочу, — что-то решив для себя, он решительными шагами пересек кухню и сел на второй стул. — Я тоже буду. Наливайте.
— Вот сразу бы так, — Тео аккуратно отмерила ему один шот бренди. — Твое здоровье, Томас Макбрайд. Ты самый лучший… помощник в мире.
Прямо сейчас называть Тома слугой было неправильно. Тео не знала, почему. Но называть Тома слугой было нельзя. Нельзя — и все.
— Спасибо, — Том осторожно пригубил бренди, охнул и тут же
— Тут как с продольным шпагатом, — ухмыльнулась Тео. — Тренируйся, и у тебя обязательно получится. Так что, рассказывать о результате нашего расследования?
— Да. Рассказывать, — Том поднес бренди ко рту, понюхал — и, поставив стакан, взял с блюдца оливку.
— Значит, так. Это действительно был служка, который раздавал благословения на ступенях. Тут мы были на сто процентов правы. Его наняла некая дама, пообещав один серебряный в месяц.
— Ого.
— Ага. Вот как выглядит грамотный подкуп сотрудников. Так и передай тому остолопу, который приходил тебя перекупать. Меньше чем за серебряный ты и задницу от стула не оторвешь.
— Я не собираюсь… — возмущенно вскинулся Том, но Тео взяла его за руку — и парень, захлопнув рот, послушно затих.
— Не пыли. Ты не такой, ты честный, ты с принципами. Я знаю. Это просто шутка, — преодолев внутреннее сопротивление, Тео разжала пальцы. Держать Тома за руку было приятно. А еще приятнее — видеть, как он завороженно таращится своими темно-серыми, как у месячного щенка, глазами. Но Тео приняла решение. Тео наметила путь. И Тео сделала то, что правильно — отпустила чертову руку. — Это шутка. Не обижайся.
— Я не обижаюсь. Так что там со служкой?
— А что со служкой? Он впаривал благословение заранее намеченной жертве. Человек брал его, проклятие активировалось и внедрялось в сознание. Запускались прописанные поведенческие паттерны. На следующий день этот человек переводил заданную проклятием сумму на счет-однодневку, оттуда деньги уходили дальше по цепочке… Впрочем, это ты уже слышал. Очень простая схема. Но безотказная. А знаешь, почему? Потому что копы могут отследить только низовое звено, а низовое звено работает вслепую. Владелец счета вот он, перед тобой — но он понятия не имеет, откуда идут деньги, куда и кто все это организовал. А выйти на кого-то повыше невозможно, все концы обрублены. А мы, вычислив полудурка с благословениями, связали ниточки. Теперь копы возьмут загадочную даму, через нее выйдут на куратора, а оттуда — еще выше. Или не выйдут. Если на определенном этапе в системе откроется денежный ящик, и на жандармерию посыплется золотой дождь. Тогда концы снова разорвутся, но это не наша проблема.
— Думаете, у них так много денег? — скептически вскинул брови Том. — Я понимаю, троих человек эти ребята серьезно нагрели — но не настолько же, чтобы всю жандармерию подкупить.
— Три? Три?! Томми, милый мой. Три — это только в Кенси. Схема наверняка веерная, такие же мальчики с благословениями топчутся на ступенях десятков церквей.
— Десятков? — еще раз понюхав бренди, Том все-таки отважился сделать глоток, мучительно скривился и ухватил с блюдца оливку. — Если бы их были десятки, преступников давно бы поймали.
— Нет. Нет-нет-нет-нет. Ты не с той стороны смотришь, милый мой Томми. Вообрази: большой город, много церквей, в каждой церкви — больше сотни прихожан. Часть из них состоятельны — а значит, имеют сотни контактов: деловые партнеры, сотрудники, друзья, родственники, просто случайные встречи со случайными людьми. Допустим, ты коп.
— Кто?
— Коп. Полицейский. Жандарм. Неважно. Короче, ты страж закона. Приходит к тебе такой вот терпила и жалуется: меня прокляли. Как ты установишь связь проклятия и церкви?