Небо за нас
Шрифт:
— Вася, — тихо шепнула матросу Лужина. — Константину Николаевичу нехорошо. Надо вернуть его домой…
— Не извольте беспокоиться, барышня, — обеспокоенно отозвался тот. — Все сделаем в лучшем виде!
А между тем погода, как будто отвечая моим самым затаенным желаниям, и впрямь начала портиться. Сначала усилился ветер, быстро затянувший еще недавно почти чистое небо тучами. Затем повалил снег пополам с дождем, а к вечеру разразилась настоящая буря. Та самая, которую я так ждал!
Не знаю уж, к добру или к худу, но события той
Потом, уже на месте, перепуганный моим исчезновением Юшков напоил меня то ли глинтвейном, то ли водкой с перцем, после чего я, не раздеваясь упал на кровать, и, накрывшись с головой, уснул и не просыпался до самого полудня. Когда же пришло время пробудиться, понял, что на улице бушует непогода, а стало быть, все идет так же, как в оставленной мною реальности. Как ни странно, звуки, издаваемые скрипящим под порывами ветра домом, совершенно меня успокоили и придали сил действовать дальше. Нужно только что-нибудь съесть и привести себя в порядок…
— Рогов! — крикнул я, вызывая вестового.
Примерно полминуты на мой зов никто не отзывался, но потом послышался шум, и в спальню ворвался сначала всклокоченный Иван, за ним кто-то из лакеев, дежурный адъютант и еще несколько человек.
— Ваше высочество, как вы себя чувствуете? — обеспокоенно спросил Федор.
— Прекрасно!
— Опять изволили спать не раздеваясь, — горестно вздохнул камердинер.
— А вы, по всей вероятности, рассчитывали на легкое ню? — не смог удержаться от шутки я, обведя веселым взглядом собравшихся.
Как ни странно, юмор никого из них не успокоил.
— Быть может, стоит вызвать врача?
— Это еще зачем?
— Вчера ваше высочество были немного не в себе…
— А сегодня чувствую себя совершенно превосходно. Поэтому, категорически предлагаю всем вам немедленно разойтись и заняться выполнением своих прямых обязанностей! Горячая вода в доме есть?
— Как не быть-с, — осторожно ответил Рогов.
— Вот и замечательно. Организуй-ка, братец, мне ванну, бритье и все что полагается. Ну и завтрак, конечно. А ты, Федор Осипович, будь готов изложить подробнейший доклад обо всем, что произошло вчерашним днем и нынешней ночью.
Не знаю, удалось ли успокоить окружавших меня людей, но пока я наскоро приводил себя в порядок, доктора все-таки вызвали. И, как ни странно, это оказался сам Пирогов. Сняв насквозь промокшую шинель с барашковым воротником и зимнюю шапку, он с удовольствием вытер раскрасневшееся от холода лицо поданным ему сухим полотенцем, после чего тщательно причесал редкие волосы и прошел ко мне.
— Доброе утро, Николай Иванович, — поприветствовал я его, вытирая с лица следы мыльной пены. — Какими судьбами?
— Здравствуйте, ваше императорское
— С чего бы это? У меня как раз все прекрасно! Но раз уж так сложилось… не угодно ли позавтракать?
— С удовольствием. Но прежде дело!
В общем, несмотря на все мои возражения, упрямый начальник медицинской службы гарнизона тщательнейшим образом меня осмотрел, после чего с многозначительным видом вынес вердикт.
— Вам, ваше…
— Ради бога, давайте без титулов!
— Как угодно-с.
— Вот и славно. Давайте мы все же сначала перекусим, а потом вы вынесете свой вердикт. Заодно и расскажете, о нуждах госпиталей. Не повредил ли вам начавшийся ураган?
— Не так сильно, как этого можно было ожидать. Ветром унесло дровяной сарай, так что мы почти лишились топлива. Да еще сорвало несколько веревок, на которых мы обыкновенно сушили белье. Но вот его как раз успели снять. Однако это все пустяки…
— А другие здания? — быстро, пока он не вернулся к теме моего здоровья, спросил я.
— Прошу прощения, не осведомлен-с! Впрочем, кажется, какой-то из кораблей снесло на берег…
— Кто?! — едва не прорычал я, почувствовав внезапный приступ ярости. — Повешу, сукина сына…
— О, батенька, — покачал головой врач. — Нервишки-то у вас и впрямь не в порядке! Налицо явное истощение нравственных и физических сил. Дыхание, опять же не свободно. Сердце частит, да и тонус мышц оставляет желать лучшего, чувствуется напряжение в теле. Поберечься вам надобно, сударь мой! Это я не только как врач, но и как патриот России говорю. Неужели вы не отдаете себе отчет, что здесь в Севастополе все только на вас и держится?!
Похоже, оценивая мое состояние Пирогов был абсолютно прав. Стоило злости схлынуть, как я почувствовал слабость и вынужден был опуститься на заботливо подвинутый вестовым стул.
— В глазах потемнело?
— Нет. То есть, почти нет.
— Понятно.
— И что делать?
— Как что?! — возмутился врач. — Беречь себя, разумеется! Избегать неприятных известий, больше спать, правильно питаться. И, разумеется, никаких излишеств.
— Каких еще излишеств?
— Горячительные напитки, крепкий кофе по многу раз в день, — с готовностью пояснил Николай Иванович. — Общество дам…
— Ха-ха-ха, рассмешили, ей богу. Боюсь, что в последнее время мой образ жизни бесконечно далек от картины, которую вы нарисовали. Скорее его можно назвать иноческим…
— И совершенно напрасно. Обратные крайности могут быть ничуть не менее вредны для здоровья. Да-с!
Тем временем, для меня накрыли стол, после чего доктор хотел уйти, но я настоял, чтобы он сел рядом и разделил со мной трапезу. В одном он был прав. Стоило мне перекусить, как сразу стало легче. Пока ели ни о чем важном не говорили, но стоило врачу уйти, как я строго посмотрел на притихшего было Юшкова.