Небо за нас

Говорят, что название старинного города Балаклава в переводе с турецкого языка означает — рыбное место. Может и так, но добравшимся туда 4 октября англичанам оно показалось проклятым. Все и без того немногочисленные строения этого небольшого городка оказались разрушенными, колодцы засыпаны, а сады вырублены. Нетронутыми остались разве что развалины древней генуэзской крепости Чембало, но из остатков главной башни торчала балка, на которой болтался повешенный в красном мундире королевских войск.

Не в силах терпеть

это издевательство, уоррент-офицер 2 класса Мелоу вместе со своими солдатами забрался на гору, чтобы вынуть тело несчастного из петли и обнаружил, что это всего лишь искусно изготовленное чучело. Мундир, впрочем, оказался настоящим и еще недавно принадлежал сержанту легкой роты 1-го Йоркширского западного Рединга (он же 33-й пехотный) полка из разбитой в «Лесу Крови» бригады Кодрингтона.

— Черт бы подрал этих русских, — тяжело дыша после подъема в гору, выругался Чарли Кейн. — Заставили нас тащиться сюда, чтобы полюбоваться на манекен.

— Все же снимите его, — велел Мелоу. — Не думаю, что висельник в мундире королевской армии укрепит дух наших солдат.

— Будет исполнено, сэр! — рявкнул ротный сержант-майор и грозно посмотрел на Кейна.

— А что сразу я?

— Сам не догадываешься? — Осклабился непосредственный начальник, после чего не задумываясь, сформулировал список претензий. — Причин по меньшей мере три. Загибай пальцы. Во-первых, ты самый щуплый и ловкий. Во-вторых, чаще других получаешь взыскания, а главное ты мне просто не нравишься!

— Как прикажете, сержант-майор, сэр! — вынужден был подчиниться Чарли, но стоило ему потянуть веревку, на которой болтался мнимый покойник, как раздался взрыв, засыпавший их градом острых осколков.

Одновременно с этим несколько спрятавшихся среди скал греческих ополченцев обстреляли остановившихся на отдых солдат. И хотя эта попытка сопротивления оказалась последней, разозленные до последней крайности британцы еще долго вздрагивали от всякого шороха и тщательно осматривали каждую щель, опасаясь подвоха.

Вообще, греки во главе с командовавшим ими отставным подполковником Манто намеревались дать интервентам целое сражение, от которого их с большим трудом отговорил лично великий князь Константин. Но об этом стало известно позже, а пока изнуренные долгим и опасным переходом англичане пытались устроиться на новом месте.

А сделать это оказалось непросто. Во-первых, их обоз, как, впрочем, и остальных союзников серьезно пострадал от набега казаков во время сражения на Альме. Во-вторых, корабли, которые должны были доставить армии все необходимое, долго не решались войти в бухту, совершенно справедливо опасаясь мин. К слову сказать, русские их все-таки поставили и даже произошло несколько подрывов, от которых, однако же никто не пострадал.

Ну а когда зафрахтованные для перевозки грузов коммерческие суда все же стали разгружаться, выяснилось, что в их трюмах может находиться все что угодно, кроме того, что было насущно необходимо прямо сейчас. Из-за стремительно портящейся погоды требовалась зимняя униформа, но вместо шинелей и теплых сапог на необорудованный берег

сгружали тюки сена и груды каменного угля.

Из продовольствия в первые дни поставили только засоленные в бочках лимоны и не обжаренные зерна кофе и лишь потом, каким-то чудом обнаружили ящики с мясными консервами и привезенный из Индии рис. К концу второй недели с одного из транспортов сгрузили палатки, но, к несчастью, те оказались без кольев. А всю имеющуюся к тому времени древесину успели спалить в кострах для приготовления пищи. Пришлось снаряжать экспедиции в «Лес Крови», где на заготовителей буквально охотились казаки.

В Камышовой бухте, ставшей пристанищем для войск Наполеона, дела обстояли несколько лучше. Там обошлось без обстрелов и пропагандистских инсталляций, к тому же ведущие постоянные колониальные войны французы имели гораздо лучше организованное снабжение. Конечно, проблем хватало и у них, но в целом обстановка казалась куда более благоприятной.

Но самым неприятным сюрпризом, оказалось то, что русские заняли окружающие Севастополь высоты и построили на них укрепления. Теперь для того, чтобы приступить к осаде требовалось сбить их с позиций, а для этого пришлось бы дать новое сражение, результат которого никто не мог гарантировать.

Что еще хуже, оборонительные работы не прекращались и севастопольские рубежи продолжали обрастать траншеями, брустверами и батареями. Между тем, барометр падал, обещая наступление осенних дождей, грозивших превратить крымскую землю в грязную жижу, сделав местность совершенно непроходимой.

И вот на этом фоне, уже через несколько дней состоялась очередное совещание командования союзный войск, главной целью которого было определиться, а что же, собственно говоря, делать дальше? И как часто бывало во время подобных мероприятиях, между англичанами и французами разгорелся жаркий спор.

— Нам нужен штурм! — мрачно заявил Боске. — Иначе еще один такой маневр, и мы все останемся без армии.

— Согласен, — подержал своего подчиненного Канробер. — Мой государь, настойчиво интересуется, когда же мы разгромим русских варваров и покончим с этой войной. А я не знаю, что ему ответить.

— Полагаю, что прежде следует хорошенько все обдумать и приготовиться. — Вяло отозвался Раглан. — Во время марша мы все видели возведенные русскими укрепления и, откровенно говоря, они не показались мне слабыми.

— А не вашими ли стараниями мы забрались сюда? — язвительно откликнулся Боске.

— Тише, джентльмены, — попытался примирить спорщиков генерал Бергойн, — Конечно, то, что русским так быстро удалось укрепить свои позиции это не самый приятный сюрприз. Но давайте вспомним, в чем наше главное преимущество перед противником?

— И в чем же?

— В артиллерии, черт возьми! Даже наши полевые пушки в среднем мощнее русских. А если нам доставят достаточно крупные осадные орудия, то я ни секунды не сомневаюсь, что они просто сметут эти насыпи вместе с их защитниками. Зачем проливать кровь представителей культурных народов, если можно решить все превосходством в технике?