Небо за нас
Шрифт:
Ответом на мою шутку стал сдержанный смех собравшихся.
— Однако если вражеский корабль лишился хода, его потребуется буксировать, — продолжил я. — А пароходов у нас немного. Поэтому окончательное решение будет приниматься в соответствии со сложившейся обстановкой. Если враги не объявятся, станем пиратствовать, придут — будем драться!
Поскольку против этого возражать никто не стал, мы перешли к следующему пункту.
— Пока флот будет атаковать неприятеля с моря, было бы недурно поддержать его усилия и на суше. Для чего считаю необходимым организовать наступление на
— Ваше высочество, — поднялся со своего места Липранди, — позволено ли мне будет высказать свои соображения?
— Говори, Павел Петрович. Для того и собрались.
— Что проку от нападения на французов в Камышовой бухте? Без сомнений, некоторый урон мы им нанесем. Моряки сожгут выкинутые на берег корабли. Это все, разумеется, прекрасно, но что дальше?
— Есть другое предложение?
— Есть. Считаю, что первый удар следует нанести по Балаклаве. Причем сразу с двух сторон. Силами не менее трех дивизий с суши, и одновременно высадить десант с моря!
Неожиданное предложение исправляющего должность командующего войсками моряки встретили прохладно. В какой-то мере их можно было понять. Десант вообще мероприятие довольно сложное, а при дурной как сейчас погоде и вовсе опасное. Потерять можно многое, а вот возможность приобретения более чем туманна.
А вот я, откровенно говоря, обрадовался. До сих пор я был единственным сторонником десанта, отчего это выглядело блажью царского сына. Но вот Липранди, славящийся в войсках не только умением управлять ими в бою, но и упрямством вкупе с привычкой резать начальству правду матку в лицо, это совсем другое дело!
— Полагаешь, десант может оказаться полезен?
— Уверен в этом. Более того, без высадки с моря, мы и половины желаемого не добьемся!
— И что же вы, ваше превосходительство, желаете? — пристально посмотрел на генерала помалкивающий до сих пор Нахимов.
— Если мы одновременно ударим по Балаклавским высотам с одной стороны, а по Кадыкою и Карани с другой, есть надежда совершенно очистить вражеские позиции и захватить их батареи перед Сапун-горой, доставившие нам в последнее время столько неудобств. В случае успеха мы отсечем основные силы союзников от стоящего на Семякиных высотах корпуса Боске. После чего разгром двух его дивизий станет лишь делом времени.
— Ну-ка, покажи на карте? — не скрывая заинтересованности, велел я.
Липранди не заставил просить себя дважды и тут же подойдя к висящему на стене генеральному плану крепости и окружающей ее местности начал водить указкой, давая по ходу действий необходимые пояснения.
— Вот здесь сомкнем фланги, вот тут будет фронт, а вот отсюда будет произведена атака главными силами армии.
— Смелый план, Павел Петрович. А справимся ли?
— Это единственная наша возможность решительно разгромить врага, ваше императорское высочество, — без колебаний, четко, даже жестко ответил генерал.
— Значит, на том и порешим, — решительно заявил я. — Ты силами своего корпуса
— Простите, Константин Николаевич, — внимательно посмотрев на карту и еще раз все обдумав, с прежней решительностью возразил Липранди. — Но выделенных сил может все же оказаться недостаточно для решительной победы.
— Гляди-ка, спохватился! Красно говорить все мастера, а как до дела, так на попятный… — раздались смешки в задних рядах.
— Три полнокровных дивизии мало? Поясни свое мнение, Павел Петрович, будь добр, — поглядев прямо на генерала, потребовал я. — Для чего недостаточно?
— Для всего, ваше императорское высочество. Сами посудите. В десант пойдут «аландцы» и черноморские морские стрелки это около четырех тысяч штыков. Да, они прекрасно обучены и вооружены скорострельными винтовками, но ведь и взять им предстоит не только Балаклаву, но и высоты над ней с Каранью, причем крайне желательно вместе с британскими батареями. Мало того, они еще и Кадыкой должны занять, иначе оперативно охватить позиции Боске с тыла и фланга не получится. Некому будет, моряки не разорвутся на все разом или того хуже распылят силы и результата нигде не добьются. А мои полки попросту не успеют такой маневр отмахать по нынешней грязи.
— Что ж, в словах твоих есть резон. Что предлагаешь?
— Необходимо усилить десант еще хотя бы одним-двумя полками, — с неизменным хладнокровием ответил Липранди.
— Где прикажете их разместить? — взвился Нахимов. — Обычная пехота к службе на кораблях не приучена и случись бой, будет экипажу помехой!
— Не беда, – отмахнулся я. — Слава богу, Балаклава не на другой стороне моря. Дойдем как-нибудь. Решено, добавим на корабли бригаду Хрущова. Волынский полк теперь можно сказать полностью стрелковый, не говоря уж о том, что отменно выучен, да и на Альме отличился. В любом случае пригодится.
Судя по мимолетной тени, пробежавшей по лицу Липранди, решение присоединить «волынцев» к десанту оказалось для него неожиданностью. Вероятно, на их счет у него имелись свои планы, но тут инициатива, как водится на Руси-матушке, наказала инициатора.
— Но, помимо этого, не хватает войск и для удара с суши, — продолжил он. — Воля ваша, но необходимо не только атаковать корпус Боске, но и прикрыть нам тыл, встав на линии от Сапун-горы до Карани. Нужна еще как минимум бригада с артиллерией, а лучше дивизия!
— А ведь ты прав… Генерал Тимофеев!
— Здесь я! — едва не подпрыгнул со своего места начальник 16-й дивизии.
— Вот и славно, — уголками губ усмехнулся я. — Знаю, Николай Дмитриевич, твоя славная дивизия после Альмы еще не оправилась, но, по всей видимости, другого выхода нет. Справишься?
— Жизни не пожалею, ваше императорское высочество! — с мрачной решимостью заявил старый вояка.
— Рад слышать. Однако на кладбище нам торопиться не стоит, а потому усилим тебя 6-м стрелковым батальоном и, пожалуй, 2-м пластунским. Так оно будет надежнее. Верно говорю, — обернулся я к Липранди, — Павел Петрович?