Недошутка

Вольных Лина

– Акцент?

– Эта вывеска была шаблонной, – пояснил Алекс, – таких тысячи. А частица «не» вынудит прохожего задержать взгляд. Она зацепит, как на крючок, и человек как минимум остановится. Как максимум подумает. «Что они себе позволяют, я могу заходить куда угодно!» И зайдет.

– Не зайдет.

– Поспорим? Скоро в кофейне станет оживленнее. Если хозяин не испортит мою рекламу.

– Антирекламу.

– Антиреклама – тоже реклама, и может, даже успешнее.

Они уже почти дошли до студии.

– Ладно, не отвлекайся, – сказал Фил. – На просмотре будут мистер Льюис, кастинг-директор Амалия и режиссер Камилла. Нужно, чтобы Камилла одобрила.

Так что тебе надо выложиться на сто процентов.

– А не много? Там же закрытое помещение.

– Ну и что? Главное сейчас произвести впечатление, так что уж постарайся по максимуму.

Фил как будто хотел убедиться, что он может петь по-прежнему. Алекс действительно поначалу говорил хрипло и дольше всего ему лечили начавшийся фиброз гортани, но в итоге голосовые связки восстановились, и одновременно след от маски на переносице окончательно сошел. После травмы Алекс стал хуже переносить похмелье и полеты, а еще дольше спал и меньше работал, просто стал быстрее выдыхаться. Но, с другой стороны, и долго у него больше не было. А в целом мозговые клетки справлялись, тянули двойную нагрузку, и он вернулся почти в прежнюю форму – благодаря врачам, остеопатам, лучшим лондонским массажистам (сами они при этом не были ни лондонцами, ни англичанами), инструкторам и прочей команде, и то Фил все норовил вручить ему поездку на какой-то модный оздоровительный курорт. В клинике ему поставили порт – вшили подкожно а подключичную вену, с круглым резервуаром на конце, так что вены были по крайней мере целы.

– Ладно, сто так сто, – с сомнением сказал Алекс.

Дверь в кабинет Камиллы не захлопнули, а лишь прикрыли, и Фил осторожно заглянул внутрь. Чем-то это наминало экзамен.

– Что именно исполнить, – сдержанно спросил Алекс, – песню, танец, отрывок?

– Давайте песню, – неожиданно сказал мистер Льюис, исполнительный продюсер.

Алекс без всякой фонограммы запел арию из «Призрака оперы», и хотя Фил примерно представлял, чего ожидать, эта песня превзошла и его ожидания.

Исполнительный продюсер сериала мистер Льюис всегда казался воплощением олимпийского спокойствия, даже если вокруг творился бедлам. И когда от звуковой волны на особенно высокой ноте рядом с ним треснул стакан – все-таки это было закрытое помещение, – он и бровью не повел. Амалия тихо ахнула. Стакан еще постоял, словно размышляя над своей судьбой, а потом тихо расползся на осколки.

– Почему бы и не сделать пробу? – невозмутимо произнес мистер Льюис. – В конце концов, мы ничего не теряем.

– В крайнем случае просто запишем с вами новый саундрек к заставке, – покосившись на осколки, сказала Амалия.

Алекс тоже невозмутимо кивнул. Пока в заставке звучала только музыка, без всяких слов.

А Камилла предупредила:

– Только для всех вы останетесь Воронцовски.

Сейчас он был не в обычной униформе, а в белой рубашке и темных брюках, и смотрелся как-то по-другому, более выигрышно. Камилла чуть наклонила голову, словно разглядывая его с нового ракурса. Чутье подсказало ей, что это станет удачным попаданием в образ, и она была склонна ему доверять. Дело было даже не в Алексовом голосе, она распознала в нем ту черту, которая выделяет хороших актеров на фоне обычных: он действительно умел удивлять. Такую способность не сыграть – она дается от природы.

То ли под действием лекарств, то ли еще почему, но в ударе Фила появилась реальная сила, и Алекс решил, что с помощью троса будет сподручней помешать его "прыжку веры".

Может,

это потому для всех он теперь – и для Алекса, и для Селесты – трус и тормоз, как и сказал Генти?

– Поговори с ним, чтоб он не прыгнул, – тихо сказал ей Алекс, мчась из комнаты с тросом в руках. Шёл первый час ночи, и по дороге не крышу ему никто не встретился.

размотать прихваченный на случай жёсткого побега со склада каскадерский страховочный трос.

– Что? – Селеста явно запаниковала. – Я не знаю, что говорят в таких случаях, у меня нет такой компетенции!

– Это же твой брат, – сказал ей Алекс страшным шёпотом. – Просто отвлеки, потяни время.

– Думаешь, у тебя самые большие в мире проблемы?

– Я этого никогда не говорил, – начал Фил, но Селеста уже разошлась.

– Я сбежала уже со второго свидания, которое могло бы стать лучшим. У мамы прибавилось седых волос, и уверена, она плачет, когда никто не видит, а папа выкладывает кругленькую сумму за эту богадельню.

– Я не просил…

– А главное, спускает тебе все выкрутасы! Он спустил на тормозах всю эту историю с мафией и подкупами, хотя другой уже давно бы вычеркнул тебя из души и завещания! А он молчит, даже клинику эту выбрали, потому что она приватная, и есть шанс оставить твоё имя незапятнанным на будущее.

– Я сам разберусь со своим будущим.

– А Алекс вообще порвался из-за тебя на флаг. Как думаешь, если бы он не простил, стал бы маяться всей этой херней – проникать в занюханную клинику, симулировать психа, общаться с психами – вместо того чтобы нормально репетировать? Ведь послезавтра начинается новый сезон.

– Уже послезавтра? – переспросил Фил чуть удивленно. Он как-то совершенно забыл про работу – просто вылетело из головы.

Так бы, может, всё и обошлось, однако намного не повезло.

Оказалось, на чёрной лестнице уже какое-то время стояла Рика, и она всё слышала.

– Не слушай эти иллюзии, – крикнула она, – все дело в том, что решиться в одиночку труднее!

И прыгнула на него.

Алекс в свою очередь прыгнул за ними и успел завязанный в колько трос набросить Филу через голову на грудь. Был большой риск намотать верёвку на шею, но обошлось, и когда Фил вскинул руки, инстинктивно пытаясь защититься от нападения, крючок на конце троса намертво застрял в высококлассном кожаном ремне брюк, которые Фил всё же успел надеть.

Уже вылетев с крыши, Фил попытался извернуться и схватить её за руку. И главное, ему это почти удалось, вот только её руки были в масле после недавней готовки, и он не сумел удержать.

Рика упала головой вниз и осталась лежать, как большая сломанная кукла, глядя в небо широко открытыми глазами и даже слегка улыбаясь, как будто всё же в итоге добилась своего.

Фил же повис вниз головой на тросе, раскачиваясь, буквально в полфуте от земли. И рассмотрел, как из

ек носа, как тонкая трубка, стекала струйка крови, а изо рта тек уже ручеёк пошире.

Поневоле приходилось признать очевидное: этот их мир нисколько не иллюзорный, даже если и не единственный.

– Что ж, радует, что я всё-таки здоров, несмотря на усилия окружающих, – сказал Алекс. – Но должен заметить, тут ещё остаётся мой коллега

– Я успел почитать некоторые электронные карты. – Пароли тут были, конечно, – плюнуть и растереть. – Назначать тяжёлые наркотики тут в порядке вещей.

– Ты же не знаешь, насколько здесь тяжелые случаи. – Фил слегка вздрогнул, вспомнив про "папочку".