Нефертити
Шрифт:
Стражники отступили. Эхнатон молча следил, как я вскипятила воду и заварила травы. Я поднесла отвар сестре, и она все выпила. Эхнатон смотрел на нас с другого конца шатра.
— И нечего за нами следить! — огрызнулась Нефертити. — Пойди найди Майю и посмотри чертежи особняка.
Эхнатон посмотрел на меня с глубокой ненавистью и, откинув полог шатра, вышел.
— Не стоило тебе кричать на него при мне, — сказала я. — Он будет думать, что это из-за меня ты сердишься на него.
—
— Даже твою родную сестру?
Нефертити услышала порицание в моем голосе и, защищаясь, произнесла:
— Он — фараон Египта. Никто не сталкивается с такими опасностями, как он, и никому не даны такие величественные мечты.
Я приподняла брови:
— И такие дорогостоящие?
— Что такое дороговизна? Мы строим город, который простоит вечность. Дольше, чем мы с тобой можем подумать.
— Вы строите город из дешевых материалов, — возразила я. — Быстрый и дешевый.
— Это отец так говорит? — возмутилась Нефертити. — Он что, считает этот город дешевкой?
— Да. А вдруг на нас нападут? Где мы возьмем золото, чтобы защищаться?
Нефертити села.
— Я не желаю об этом слышать! Я ношу в своем чреве будущее Египта, а ты ведешь себя так, словно оно обречено! Ты просто завидуешь! Тебе завидно, что у меня есть чудесная дочка, а скоро будет еще и сын, а тебе почти шестнадцать, а отец даже еще не решил, за кого ты выйдешь замуж!
Я отступила на шаг, жестоко уязвленная.
— Он не решил, за кого я выйду, из-за тебя! Он хочет, чтобы я была при тебе, выполняла все твои капризы, давала тебе советы. Будь у меня муж, это было бы невозможно! Разве не так?
Мы сердито уставились друг на друга.
— Я могу идти? — спросила я.
— Иди к Меритатон. Потом пообедаешь с нами, — ответила Нефертити.
Это не был вопрос. Это был приказ.
— Госпожа, что ты ищешь?
— Мой плащ. Я выйду.
— Но ведь уже почти ночь! Нельзя сейчас никуда идти! Это же опасно! — воскликнула Ипу.
— У моей сестры множество стражников. Я возьму одного.
Я взяла свою корзинку для сбора трав. Ипу двинулась за мной.
— Может, лучше я пойду?
— Только если тебе хочется пройтись.
Я не стала оглядываться, но слышала позади ее шаги. Ипу нагнала меня у ворот.
— Тебе нельзя идти в лагерь к солдатам…
— Я — сестра главной жены царя! — парировала я. — Я могу делать все, что захочу.
— Госпожа, — с отчаянием произнесла Ипу. — Госпожа! — Она протянула руку, силясь остановить меня. — Пожалуйста, давай лучше я схожу. Давай я передам ему послание.
За стенами, в солдатском лагере горели
— Скажи ему… — Я прикусила губу. — Скажи, что я согласна.
— Что ты согласна? — осторожно переспросила Ипу.
— Скажи, что я согласна. Пусть он приходит сегодня ночью.
Глаза у Ипу сделались словно блюдца.
— К тебе в шатер?!
— Да. Он может сказать, что идет к фараону.
Ипу посмотрела на ближайшего солдата.
— Но разве они не узнают?
— Может, и узнают. Но стражники на воротах — его люди, и они презирают Эхнатона. Когда он будет проходить, они будут смотреть в другую сторону. Это я обещаю.
Должно быть, той ночью Амон оберегал меня, потому что музыка, сопровождающая наши трапезы, на этот раз долго не тянулась. Нефертити смеялась, рассказывала о жизни в Мемфисе, о том, какой будет достроенная Амарна, и не обращала на меня внимания. Тем не менее я вернулась с ней в царский шатер. Когда мы вышли, она задрожала от ночного холода. У дверей царского шатра четверо стражников отступили, а двое подняли полог.
— Пойдем, потрешь мне спину, — попросила Нефертити.
Я сняла с нее плащ и принялась растирать ей плечи. Они были слишком напряженными, даже для беременной.
— Жалко, что здесь нет отца, — пожаловалась Нефертити. — Он понимает, насколько все это трудно. Как трудно планировать и строить. Он меня понимает.
— А я — нет?
— Ты не знаешь, что это такое — быть царицей.
— А отец знает?
— Отец правит этим царством. Он — фараон Египта, пускай и без цепа и посоха.
— А я — всего лишь служанка своей сестры, — резко бросила я.
Нефертити напряглась.
— Чего ты так злишься?
— Да потому что мне почти шестнадцать, а никто не планирует мое будущее! — Я перестала втирать масло ей в спину. — Твое будущее распланировано. Ты — царица. Когда-нибудь ты станешь матерью царя. А кем буду я?
— Сестрой главной жены царя!
— Но кого мне любить?
Опешившая Нефертити села.
— Меня.
Я разозлилась:
— А как же семья?
— Я — твоя семья!
Она улеглась обратно, ожидая, что я буду растирать спину.
— Подогрей масло. Оно холодное.
Я прикрыла глаза и сделала, как мне было велено. Я не собиралась жаловаться — во всяком случае, тогда, когда это лишь еще больше задержало бы меня в царском шатре. Я подождала, пока Нефертити уснет, а потом вымыла руки и прокралась наружу, в холодную ночь фаменота. В нашем шатре меня ждала Ипу. Завидев меня, она тут же встала.