Нефертити
Шрифт:
— Ты уверена? — шепотом спросила она. — Ты все еще хочешь, чтобы он пришел?
Никогда еще я не была настолько уверена.
— Да.
Ипу возбужденно взмахнула руками.
— Тогда я заплету тебе волосы, госпожа.
Я уселась на пуховую подушку, но у меня не было сил сидеть спокойно. Я уже рассказала Ипу, что сказал военачальник. Теперь я стала рассказывать ей, что желаю вести тихую, спокойную жизнь.
— Вдали от всех дворцов, в таком месте, где я смогу ухаживать за
Тут послышался хруст гравия, и мы дружно обернулись. Ипу выпустила мои волосы из рук.
— Он здесь!
Я схватилась за зеркало.
— Как я выгляжу?
Ипу посмотрела на меня.
— Как молодая женщина, готовая встретить возлюбленного, — ответила она с легким испугом. — Если бы твой отец…
— Тсс! — шикнула я на нее. — Не сейчас!
Я бросила зеркало.
— Открой!
Ипу прошла к двери, и из-за полога донесся приглушенный голос военачальника:
— Ты уверена, что она посылала за мной?
— Конечно. Она ждет тебя внутри.
В дверном проеме появился Нахтмин. Затем Ипу исчезла, как я ей и велела, и я затаила дыхание. Военачальник подошел ко мне и поклонился.
— Госпожа…
Я вдруг сильно занервничала.
— Нахтмин.
— Ты посылала за мной?
— Я подумала над твоим предложением, — ответила я.
Нахтмин приподнял бровь.
— И что же решила моя госпожа? — спросил он.
— Я решила, что с меня довольно роли служанки при Нефертити.
Нахтмин посмотрел на меня. В отсветах пламени его волосы походили на медь.
— Ты сказала об этом отцу?
У меня вспыхнули щеки.
— Нет еще.
Нахтмин подумал о Нефертити.
— Я подозреваю, что царица разгневается.
— Не говоря уже об Эхнатоне, — добавила я.
Я посмотрела в лицо Нахтмину, а он обнял меня и улыбнулся.
— А вдруг нас изгонят? — спросила я.
— Значит, мы вернемся в Фивы. Я продам землю, которую получил от отца в наследство, и мы купим небольшую ферму. Она будет наша, только наша, мив-шер, и мы будем спокойно жить вдали от двора и всех его хитросплетений.
— Но ты больше не будешь военачальником, — предупредила я.
— А ты больше не будешь сестрой главной жены царя.
Мы умолкли, держась за руки.
— Я не против.
Я поняла, что не могу оторвать взгляда от Нахтмина. Он остался у меня до зари. И так повторялось весь фаменот и фармути. Стражники смотрели в другую сторону и улыбались, когда Нахтмин шел ко мне в шатер. Иногда, когда он приходил, мы с ним сидели у жаровни и беседовали, и как-то раз я спросила его, что его люди думают об Эхнатоне.
— Они остаются здесь, потому что им очень хорошо платят, — сказал Нахтмин. — Это единственное, что удерживает их от мятежа.
— А Хоремхеб?
Нахтмин тяжело вздохнул.
— Думаю, Хоремхеб далеко на севере.
— Убит?
— Или воюет. Так или иначе, — Нахтмин уставился на огонь в маленькой жаровне, — его здесь нет, и фараон добился того, чего хотел.
Я немного помолчала.
— А что они говорят о моей сестре?
Нахтмин взглянул на меня искоса, оценивая, действительно ли я хочу это знать.
— Они подпали под ее чары, как и фараон.
— Потому что она красивая?
Нахтмин внимательно посмотрел на меня.
— И интересная. Она приходит в поселки строителей и разбрасывает на улицах золотые и серебряные дебены. Но лучше бы она бросала им хлеб — здесь трудно что-то купить, даже за все золото Египта.
— Здесь не хватает еды? — спросила я и, не получив ответа, растерянно пробормотала: — Я и не знала.
В царском лагере всего было много: мяса, фруктов, хлеба, вина.
— Пока население Фив не двинется на север, здесь постоянно будет не хватать всего. Тут мало пекарей, а даже если бы их было больше, селить их некуда.
У входа в шатер возникла чья-то тень, и Нахтмин встал и потянулся за мечом.
— Госпожа!
Это оказалась всего лишь Ипу. Она откинула полог и, посмотрев на Нахтмина, покраснела, хотя он был полностью одет.
— Госпожа, царица зовет вас. Она хочет свой чай.
Я посмотрела на Нахтмина.
— Она не хочет чаю. Она хочет просто похвастаться, что они уже почти достроили дворец.
— Она может стать нам союзником, — рассудительно произнес Нахтмин. — Иди. Увидимся завтра.
Он встал, и у меня на глаза навернулись слезы. Нахтмин мягко произнес:
— Это не навсегда, мив-шер. Ты сама сказала, что дворец почти достроен. Значит, через несколько дней твой отец будет здесь и мы пойдем к нему.
Нефертити должна была родить не раньше тота, но она расхаживала по лагерю с таким видом, словно дитя должно было появиться на свет со дня на день. Никто не должен был подходить к ней ближе чем на три шага, и там, где она проходила, все работы прекращались, чтобы стук молотков не потревожил нерожденного ребенка. Нефертити была уверена, что это будет царевич, и Эхнатон старался угодить ей во всем, заказывая шерсть из Шумера и самый мягкий лен от фиванских ткачих. Затем Нефертити испробовала свои силы, потребовав, чтобы Эхнатон перестал навещать стоящий по другую сторону дороги шатер Кийи — на том основании, что ее волнение может повредить ребенку.