Неисполненная Клятва

Савельев Сергей Алексеевич

Гном все тараторил, говоря об отступных, репарациях, налогообложении...

Неожиданно меч приобрел неожиданную легкость. Отец Скьефа был воином. Скьеф тоже должен быть воином. Стать им никогда не поздно. Купец поднялся с залитых его же кровью ступенек, и отвел меч чуть назад и в сторону, взяв его в обе руки. Удар скорпиона – как отец учил. Смотреть противнику в глаза.

– Итак, почтенный купец, каков ваш ответ? Ну?

Стоило Хроку сделать в сторону Скьефа два шага, как вдруг острый клинок со свистом описав дугу, обрушился на голову гнома. Второго удара не потребовалось - удар тяжелого клинка снес половину

черепа. Хрок упал навзничь, его борода мгновенно покраснела и слиплась, а затем кровь стала заливать пол.

С минуту гномы ошарашено смотрели на своего мертвого командира, после чего подняли горящие злобой глаза на купца.

Чувствуя на себя взгляд умирающего Орма, Скьеф, встал в боевую стойку, положив меч на плечо, после чего поманил рукой гномов:

– Я к вашим услугам, господа! Подходите, если не струсили!

Несколько минут спустя усадьба горела, как и многие другие дома в городе. Скьеф воссоединится со своими товарищами в Чертогах Воинов. Что их там ждёт, никому не узнать точно. Вечный пир? Женщины? Вечное сражение? Все разом? Так или иначе, они разберутся с этим, как и при жизни – вместе.

– Ладно тебе, не ярись, это даже лучше, чем золото! Полезная вещь, в отличие от этих облезлых шкур. Ты сам понимаешь, им надо зимнюю пушнину… - примирительно сказал Майсфельд.

– Да что ты несешь!
– Возмущался Казначей – что это за срань! Мне монеты, монеты давай! А ремесленникам – материал!

– Осмелюсь сказать – этот доспех на юге называют линоторакс…- сказал глава купеческой гильдии, который, как смог, справился с поставленной задачей.

– Звучит как название срамной болезни – честно признался мужчина. – и сколько их?

– Сотня, мол, времена мирные, расширять штат стражи не требуется…… - бородатый мужчина в свободном упелянде хмыкнул.

– Вот, а нам требуется – подытожил Майсфельд. Нам нужна любая защита для наших людей для того, что мы собираемся сделать! У нас даже стеганок не хватает!

– Шишаки сгодятся – сказал казначей – а что это за тряпки на них?

– Для смягчения удара, ваше…

– Хм… Лучше подшлемник потолще. Что еще?

– И полсотни… Вот!
– купец показал необычного вида двуручный топор. Он был на длинном древке, обратная его сторона была усилена пиковиной. Лезвие было непривычно широким, грозным.

– А вот это неплохо. – казначей , пожалуй, любил добрый топор даже больше, чем золото – хм, и легкий…. На ремне…?

– За спину убирать, чтобы не мешал…

– Ха, и чего только не придумают! Знаешь, Майсфельд, я один возьму себе…

– Ваша Светлость – купец обратился к графу, поняв, что казначей выпал из разговора, плененный новой "игрушкой" - мне удалось провести свой караван через Фахро. Путь был безопасен, но я… поиздержался, платя своим людям, однако…

– Я покрою часть твоих – расходов – прикинул граф, осматривая весь товар, отгруженный во дворе Цитадели. Но думаю свою часть меха, равно как воск , сыр и шерсть ты тоже продал.

– Да, вы, пожалуй, правы. – Купец, почувствовав некоторое раздражение в голосе, взял небольшой мешочек с серебром и поплелся к выходу из Цитадели.

Граф, поскреб подбородок, нахмурился, затем, вдруг рявкнул вслед:

– Ну что такое, говори!

– Я купил семена растений, что были только у них, и за те они ломили втридорога!
–

выпалил купец.

– Продоложай…

– Вот… Я свою долю потратил на это, думал… Вот, эти мелкие, это для листьев, которые… ну… в т-рру-бку.

– Табак чтоль? – Спросил казначей, доставая свою трубку.

– И откуда у простого казначея деньги на эту дрянь… - Поддел его граф.

– Поцелуйте меня в жопу, ваша светлость – сказал казначей так громко, что младшие дружинники, проходившие мимо, вздрогнули.

Майсфельд на это расхохотался и продолжил:

– Ладно, мы можем продавать это столичным толстосумам. Только ты уверен, что он вырастет у нас?

– Ну… Попробовать надо.

– И что тебе надо конкретно от меня?

– У меня нет земли под это… И работников.

– Ах вот откуда ветер дует… Ладно, пошли в зал, обсудим. Стоя такие вопросы не решаются.

– Ваша Светлость! Прибыло три хобилара с донесением –к Майсфельду спешил часовой.

– Мда… Дело пошло. Пусть пройдут ко мне, немного отдохнут… И Скажи, чтобы им подали вина.

Арн-Дейл зря времени не терял – все больше деревень оказывалось под их протекцией, а трусливые крестьяне даже не решались им сопротивляться. Аррен, судя по всему, был занят своими семейными неурядицами, совершенно проглядев то, что их сосед Майсфельд стал сильнее. Небольшие отряды, посланные в деревни, не могли сделать ровным счетом ничего – проклятые черно-синие расставили везде сигнальные огни, которые были отлично видны даже из лесной чащи. К тому моменту, как полсотни воинов подходило в деревне, то происходило следующее: либо каждый поселок встречал их баррикадами, лучниками, толпой мужичья с дрекольем и парой десятков дружинников, либо, узнав о более серьезной напасти, жители ближайших деревень собирали всю скотину и птицу, уходя в лес или в соседний поселок. Если отряд оставался в деревне, то на следующий день к ним приходили дружинники и.. жители, покинувшие деревню. Пара отрядов так додумалась на радость напиться, после чего они исчезли в неизвестном направлении, а в их снаряжении щеголяли холопы. Казнили? Продали в рабство? Как знать.

Но даже если удавалось убраться из деревни с фуражировкой, то, в конце концов, на них устраивали настоящую облаву – по вотчинам, которые раньше исправно платили оброк и прочие подати, носилось не меньше сотни всадников в черно-синих накидках, а с ними и их разведчики на небольших выносливых лошадках. Если отряд был небольшим, то нападали наскоком, но если полсотни и больше, то обгоняли их и преграждали дорогу, спешиваясь – а там и местные подтягивались.

Ошибкой было обдирать этих людей за «защиту», но не предоставлять оной – теперь они под крепкой , но справедливой рукой нового хозяина были не прочь потрепать своих притеснителей.

Но сегодня этому придет конец – Аррен вспомнил, что был графом из знатного рода, и в нем была кровь тех немногих, что участвовал в Усобице, но выжил. Наконец ему, Ласло, доверили стоящее дело – по приказу графа, собрались аж четыре сотни мужчин – половина дружинники в кольчугах, накидках, с треугольными щитами, вооруженные мечами, топорами и мощными арбалеты. С ними были йомены – две сотни неплохих бойцов с луками, рогатинами, но защищенные только кожаными куртками – впрочем, таскать на себе много железа – не их задача.