Неизменный

Хиггинсон Рэйчел

Господи, я надеялась, что это не обо мне.

Я не хотела быть на радарах этих парней.

— Она уже слишком хороша для нас, да? Настоящая чертова принцесса. Только представь её лет эдак через шесть или семь, — прорычал Аттикус.

Я вздохнула с облегчением. Они говорили о Фрэнки.

Преданность подруге пересилила мое временное облегчение, и у меня возникло сильнейшее желание ударить его коленом по яйцам. А потом и всем им.

Нет, лучше я сдам их Роману, пусть босс знает, что они говорят о его племяннице.

Он убьет их всех ради неё.

Но сначала я должна была получить ту цепочку.

За три секунды до того, как я открыла рот, ко мне пришло осознание, что я действительно чертовски нервничаю, но я не могла позволить панике меня остановить. Я затолкала её всё глубже и глубже, а затем приступила к игре.

— Эй, Аттикус? — я продолжала приближаться к столу, за которым они стояли, хотя и была осторожна. Он поднял голову, едва признав меня. Некоторые парни вокруг него попятились, чтобы я могла к нему подойти, но никто на меня не смотрел. Решив, что приглашения мне ждать не светит, я сделала первый шаг.

— Гас спрашивает, не можем ли мы вернуться к тебе домой и подождать там?

В ярости и раздражении, Аттикус поднял голову.

— Откуда, мать твою, мне знать? Иди спроси Оззи, малявка.

— Он с паханом, — быстро сказала я, имея в виду начальство. — Я не могу его беспокоить.

— Да, но и мне ты мешать не можешь. Теперь это правило, — несколько его друзей смеялись над тем, как он изображает из себя придурка, но большинство из них продолжали делать вид, что меня не существует.

Я положила руку на стол, реализуя второй этап, и оперлась на него, сбросив на пол несколько патронов. В то время как Аттикус поднял руки вверх и начал проклинать меня, я осмотрела его тело в поисках следов цепи.

Когда он начал наклоняться, чтобы собрать бардак, который я сотворила, я заметила, что она торчит из-под его футболки. Не теряя времени, я тоже наклонилась.

— О боже! Мне так жаль. Позволь мне собрать их.

Наклонив голову вперед, я ухитрилась обхватить его голову сбоку, наши виски столкнулись.

— Твою мать, — прорычал он от острой боли.

— Ай! — прошипела я, поднося руку к лицу — но не раньше, чем мои пальцы коснулись его затылка, расстегивая цепочку, пока он сгорбился. Если бы замок был посложнее, я бы её не сняла, но, к счастью, это была простая вставка. Я прикрыла голову ладонью и поморщилась. — Мне очень жаль, Аттикус. Это произошло случайно.

Он встал, медальон выскользнул из-под футболки и упал на пол. Я накрыла его ногой, прежде чем он заметил. Конечно, мои ноги находились в более широкой позиции, чем мне было бы удобно, но главное в этом деле действовать хладнокровно.

— Меня не волнует, что это произошло случайно, — рявкнул он. — Ты мне мешаешь, Каро. А теперь ещё и бесишь. Просто иди, подожди там с другими детьми и оставь меня в покое.

— Ты серьё…

— Серьезно. Уходи, пока я тебя не

прибил.

Ну, на этой ноте… Самое печальное, что я действительно ему поверила. Ему было все равно, девочка ли я или же что в сравнении с ним я ребёнок. Он бы меня уложил. Без сомнения.

— Просто позволь мне помочь… — я снова наклонилась, чтобы поднять разбросанные снаряды, и сумела незаметно поднять цепь. Конечно же, на ней был ключ. Сжав её в кулаке, я встала и незаметно сунула её в карман.

К счастью, с Аттикуса было достаточно.

— Просто вали, уже. Ты не помогаешь.

Я сделала три быстрых шага назад.

— Ну что ж… ладненько… но только если ты уверен.

Он замер и встретился со мной взглядом. Ничего, кроме черного, черного гнева, смотревшего на меня.

— Каро, черт возьми.

Подняв руки в знак капитуляции, я повернулась к Гасу и Фрэнки. Идти к Сейеру было бы слишком подозрительно. Но теперь у меня был его медальон, а у него — татуировка, которую я хотела увидеть. Позже, когда мужчины займутся делом, мы обменяемся товаром. На данный момент медальон прожигал дыру в моем кармане, и я ждала, как на иголках, пока Аттикус поймет, что я взяла.

Не успела я пройти и половины пути, как Аттикус выкрикнул мое имя.

— Каро! Ты что, издеваешься?

Весь склад остановился, оружие и ящики замерли во всех направлениях. Мои шаги замедлились, и я покраснела от нежелательного внимания.

— Каро! — прорычал Аттикус. — Ты маленькая чертова воришка.

— В чем проблема? — рявкнул Рокко со своего поста рядом с Романом.

— Она обокрала меня, — заорал Аттикус. Я чувствовала, как его мертвенно-бледный взгляд прожигает дыру в моей спине. Я чувствовала, как он обжигает меня, разрывает на части внутри его головы. — Она, мать твою, меня обокрала.

Меня ждало осуждение. Наказание. Я украла кое-что у одного из братьев. И кто я, собственно, такая? Никто. Ребёнок, иногда полезный им, ребёнок букмекера, который был им иногда полезен. Они собирались, черт возьми, убить меня. Или хотя бы отрубить мне руку — воровской выговор.

Но вместо криков о крови братья начали смеяться. Сначала тихо, хихикая и фыркая от удивления. А потом они смеялись на полную. Смех прорезал напряжение в комнате, делая воздух снова пригодным для дыхания.

Для всех, кроме меня.

Они смеялись надо мной. И не то чтобы я была сверхчувствительной или что-то в этом роде. Я могла бы вынести, когда надо мной подшучивают.

Но это была армия убийц, которые держали в руках украденное оружие. Это было странно. И мне было очень некомфортно.

Наличие медальона сильнее прежнего горело в моем кармане, практически сжигая мои брюки. Что было бы вполне уместно для лгуньи, которой я была.

Один из парней рядом с Аттикусом толкнул его в плечо.

— О, черт, парень, маленькая девочка украла у тебя.