Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов
Шрифт:
Принципиально «немотивированное» намерение оказывается воплощенным в однозначно постижимом количестве: «десять тысяч». Поскольку эта идея уже появилась на свет, она должна рассматриваться в рамках проекта как осуществимая — так примерно можно реконструировать логику Пригова: «Поскольку пришла она откуда-то, следовательно, там предусмотрели и возможность исполнения подобного предприятия посредством меня». В унисон с силлогистическим «следовательно» в следующем предложении вводится рациональный аргумент, на этот раз математический — роковое число десять тысяч пересчитывается в единицах рабочего времени: «По моим подсчетам (соответственно темпам моего писания), это будет исполнено к году, примерно, 90-му». За этим вполне внятным, ибо поддающимся подсчету, логическим доводом следует второе «следовательно», предваряющее абсолютно иррациональный «силлогизм»: «Следовательно, и войны не будет до 90-го. Мне представляется, что сей аргумент гораздо основательней всех прочих на этот предмет».
В заключение Пригов размышляет о возможности оттянуть «последнее, катастрофическое стихотворение» и, соответственно, продлить зависящее от этого мирное время. Однако, поскольку
Нумерация, таким образом, представляет собой нечто, намного большее, чем подсчет: она становится индикатором течения времени и срока до начала третьей мировой войны, впрочем, расположенного по ту сторону любого математического рассудка.
Пригов доводит логику прозаизации, встречу двух, на первый взгляд, кажущихся несовместимыми миров на поле лирического жанра, до крайнего предела, маркированного числами, датами и их пограничным существованием.
Числа и даты, как утверждает В. Н. Топоров, занимают в произведении искусства всегда «пограничную, предельную позицию» между сферой внутреннего и внешнего. Уже будучи сами по себе значительными и определенными, дата или число могут выполнять функцию генераторов значений: с одной стороны, даты принадлежат сфере объективного — календарю, числовому ряду; с другой, — неотделимы от специфического, то есть культурно, политически, приватно семантизированного контекста. Топоров подчеркивает, что числа всегда одновременно вплетены в мифологические и мифопоэтические системы, а также в арифметические контексты [557] , — именно эта амбивалентность числа нередко обыгрывается в произведениях искусства.
557
«Числа — результат проецирования внечисловых сущностей, образы единства в мире множественности и иллюзии. Даже когда числа служат для измерений (как полагает, судя по видимости, современный наблюдатель), их цель иная — соотнести данные масштабы с пропорциями Вселенной, включить измеряемое числом не исчерпываемый, но числом выражаемый вселенский ритм („космический танец“) и тем самым с помощью чисел вызвать (обнаружить, представить) образ перманентной структуры мира» (Топоров В. Н.Число // Топоров В. Н. Исследования по этимологии и семантике. T. 1. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 237).
В отношении двух последних десятилетий XX века Ален Бадью диагностирует «одержимость» числом [558] , в особенности — числом по сю сторону границы мифологии и символики, «слепым числом», числом «опросов, сумм, рейтингов, бюджетов, кредитов, биржевых курсов, тиражей, окладов руководящих кадров, рейтингов акций». Это слепое число укореняется там, где исчезает реальность [559] . При этом Бадью проводит различие между слепым числом и «числом как формой бытия» [560] , «числом с большой буквы» («Le Nombre») [561] . Описанную Топоровым в общих чертах пограничность чисел Бадью помещает в контекст политических и исторических обстоятельств. В связи с этой новейшей «политизацией числа» примечательно, что Пригов в 1990-е годы вновь интенсифицирует свою работу по расширению и разведке границ, связанных с числами и датами. Цикл «Стихи из пятнадцатой тысячи» (1992) демонстрирует, что десятитысячная отметка преодолена; другой цикл устанавливает в названии следующий критерий выбора: «Стихи с порядковым номером, не превышающим номер 14400». В 1994 году Пригов создает цикл «График пересечения имен и дат» [562] , во второй половине 1990-х годов возникают уже упоминавшиеся, опубликованные в 2001-м, «Исчисления и установления» [563] .
558
Badiou A.Das Jahrhundert. Berlin, 2006. S. 39. (Оригинал: Badiou A.Le Si`ecle. Paris, 2005).
559
Ibid. S. 39.
560
Ibid.
561
Badiou A.Le Nombre et les nombres. Paris, 1990.
562
Пригов Д. A.График пересечения имен и дат (рукопись). Авторская машинописная копия хранится в архиве автора статьи.
563
Пригов Д. А.Исчисления и установления. Стратификационные и конверсионные тексты. М.: Новое литературное обозрение, 2001.
«Исчисления и установления» являются размышлением на тему разрыва между «слепым», то есть исчисляющим,
В обращении Пригова к Хлебникову конфронтация между «слепым» числом и «Числом» становится очевидной. В то время как Хлебников убежден в том, что тайное знание чисел, их участие в космических закономерностях может быть раскрыто посредством смеси математических и поэтических приемов, Пригов берет за основу приемы статистики, перечисления и основные арифметические действия. В полемике, которую Пригов ведет с Хлебниковым, «искусство чисел» Хлебникова приобретает дополнительную специфику.
564
Бадью, разумеется, приводит Малларме как пример «мыслителя чисел»: «Для Малларме число — это все что угодно, только не субстанция мнений. Оно „единственное число, которое не может быть никаким другим“, момент, в который, посредством брошенного жребия, случайность, замирая, превращается в необходимость» (Badiou A.Op. cit. S. 40). Задуматься о связях между Малларме и Приговым имеет смысл во многих отношениях. Не в последнюю очередь сходство обнаружится между формами, в которых проявляют себя лирические тексты у обоих поэтов — можно себе представить, например, сравнение между «Un coup de d'es» и приговским «Продолговатым сборником» (1978) (См.: Пригов Д. А.Собр. стихов: В 4 т. Т. 4. Wien, 2003. S. 120–135).
Проект Хлебникова под названием «Доски судьбы» может быть ретроспективно прочитан как безусловно поэтический. Их формальная определенность как поэтических текстов — поэм и стихотворений в прозе — становится очевидной рядом с приговскими «Исчислениями и установлениями».
Пригов «расколдовывает» «Число» и обеспечивает его «слепому» противнику — числу с маленькой буквы — доступ к поэтическим контекстам. В столкновении числовой мистики и статистики лишний раз проявляется прозаизация как основная тенденция в поэзии Пригова. Так как диалог между Хлебниковым и Приговым уже был подробно рассмотрен мною в другой работе [565] , ограничусь здесь одним-единственным примером.
565
Obermayr Brigitte.Tod und Zahl. Transitive und intransitive Operationen bei V. Chlebnikov und D. A Prigov // Wiener Slawistischer Almanach. 2005. Bd. 56. S. 209–285.
Если Хлебников ищет «уравнение смерти», то при этом, как кажется, происходит отключение всех нематематических, фаталистических аргументов с целью раскрытия секрета неопределимой даты. Это становится ясным уже из высказываний Хлебникова, контрастных по отношению к процитированному выше приговскому Предуведомлению к «Излишним стихам»: там, где у Пригова сталкиваются друг с другом логика и «силлогизм», а чистое вычисление и подсчет не противоречат судьбоносному Провидению, у Хлебникова создается впечатление, что математическая сноровка может раскрыть космические закономерности:
Закономерность, этот основной закон природы, проходит нитью и через смерти великих, звавших в будущий строй. Она говорит, что, хотя эти учителя равенства принадлежали к разным народам, они и смыслом своей жизни, и днями своей смерти были звеньями одной и той же цепи во времени, простертой над мелкими событиями дня, одним созвездием имен [566] .
Математика и восхищение числами связываются затем с конкретными результатами следующим образом:
566
Хлебников Велимир.Доски судьбы. М., 2000. С. 86.
Лассаль умер 31 авг. 1864; Маркс 14 марта 1883; Чернышевский 29 окт. 1889; Меринг 3 февр. 1919; Энгельс 5 авг. 1895 г.
Их уравнение смерти следующее
1053n + (768 + l)k=S 1
где 1053 = 3 3+3+ 3 3+2+ 3 3+1, а 768 = 2 9+ 2 8=
Значит S 1= (3 3+3+ 3 2+3+ 3 3+1)n + 3x
При n = 8, k=l, S 1= 9190 или числу дней между смертью Лассаля и Чернышевского; при n = 10, k = 1, S = 11297 или числу дней между уходом в другой мир Лассаля и Энгельса; сделав n = 11, k = 2, получим число 13110 при расстоянии во времени между смертью Маркса и Меринга; в этом случае уравнение имеет вид: 768x2 + (1053 — 1)x11. [567]
567
Там же. С. 86. От редакции:предложенные В. Хлебниковым калькуляции дают в итоге не 13110, а 13108.