Необыкновенные приключения капитана Шпарина
Шрифт:
– Лесов тут тоже хватает.
– Ещё нелепица. Нескладушка, - сказал Шпарин.
– Древака - командир Охранного Отряда и полковник Департамента Тайных Операций.
– Есть у меня ещё одна мыслишка на сей счет, не решаюсь сказать, - Маралов с жалостью посмотрел на Шпарина.
– Они меняют реальность! До сих пор не понял?
– Можно сколько угодно упражняться в создании околонаучных теорий, но мы и на шаг не приблизимся к разгадке. А этот рыжий туман?
Миазмов поставил бутылку
– При изменении несущей частоты сигнала, думается мне, - воздушная среда меняет цвет. А вон там, - экстрасенс ткнул пальцем в обломки шкафа.
– Есть вино. Ещё две бутылки.
– Пей, алкоголик, - равнодушно сказал Шпарин.
– Пойду всё-таки посмотрю, как отсюда вылезти. Ты со мной?
Миазмов отрицательно мотнул головой.
Шпарин встал с дивана и сделал шаг к лаборатории.
Аварийные светильники, сочувственно подмигнув, погасли. Раздался звук бьющегося стекла.
– Это не я, - сообщил Миазмов.
– Точно не ты, тебе это незачем, иначе бутылку мимо рта пронесёшь, - согласился Шпарин, падая на диван.
– Но скажи честно, как ты это делаешь? Помнится, в ДК турбинного завода на такие трюки ты способен не был. Передвинуть стакан с водой, отыскать в зале с помощью подсадного какой-нибудь предмет, распилить женщину в ящике, это я понимаю. Но битьё стёкол с опрокидыванием шкафа и сдёргиванием штанов - высший класс. Как?
Вместо ответа Шпарин услышал невнятное бормотание.
– Понятно. Готов. Теперь и поговорить не с кем.
Далее события, о которых Шпарин вспоминал только с использованием нехороших слов и внутренней дрожью, приобрели совершенно невероятный характер, даже в контексте виденного за двое суток.
Стены комнаты заволновались, скривились. Воздух зашипел, пошел слоями и вскипел. Фигура экстрасенса обозначились оранжевым цветом, вспыхнула и стала прозрачной.
– Фильм ужасов, - с тоской сказал Шпарин.
– Кончайте дурить, гады!
Тело Миазмова потеряло очертания, заблекло и исчезло.
«Всё! Сейчас умру!
– ужаснулся Шпарин, разглядывая свои прозрачные руки.
– Вот твари, чего удумали, - решили опять меня растворить, как кусок рафинада. Разложат на атомы и поминай как звали. Никто и не вспомнит кроме, пожалуй… Светки, Маринки, Светланы Андреевны. Ну, Милки Звирник. Может Татьяна вспомнит, Бушина, - целый год любовь крутили. Чуть не женился. Или из последних подруг… Анна из турагенства. А из мужиков, кто? Кому денег одолжил, - обрадуются. А из настоящих? Кое-кто вспомнит… Эх, завещание не написал. Нужно было в детский дом какой всё завещать…».
Неиспытанная раньше боль раздирала тело, каждая клеточка молила о пощаде, просила не дать потерять себя, не соскользнуть с этой грани, где ломаются и крошатся, стираются и выворачиваются
Мутные оранжевые волны заполнили помещение светящимся туманом.
Туман сожрал окружающие предметы, разверзлась бездна, сознание Шпарина растеклось густой сверкающей жижей, померцало, померцало и медленно потухло.
Глава 6. База. Девушки.
Прохладное летнее утро.
«Ничего не хочу вспоминать, ни о чем не буду думать, ничего не хочу знать, ничему не буду удивляться. Буду плыть по течению. Гребок, переворот на спину, отдых, гребок, переворот на пузо. Куда-нибудь приплывём…».
Голоса.
– Давление в норме, пульс в норме, сердце в норме. Практически здоров. Да-а, красавец!
Шпарин очнулся в просторной, ослепительно белой комнате. Голый, свежий, чистый, как младенец.
«На что они намекают?».
Двое в белых халатах.
– Профессор Агриппов.
– Доктор Лихоркин, эскулап четвертого ранга.
– С возвращением, капитан!
– Закройте окно, сквозит, - раздраженно попросил Шпарин, натягивая одеяло на подбородок.
Распахнулась дверь. Держа на вытянутых руках поднос, в палату вступила медсестра, в розовой пилотке и коротком розовом халатике.
– Завтрак господина капитана, - сообщила длинноногая медсестра чарующим голосом.
– Мы удаляемся, - профессор нехотя попрощался.
– Не забудьте, капитан, ровно в двенадцать, майор Древака ждёт вас в штабе. А вы… Инга, кажется, одевались бы, поскромнее. Из-за вас, девушки, весь госпиталь на ушах стоит.
– Пусть стоит, ничего с ним не сделается, - сдерзила девушка, скосив тёмно-синие глаза на Шпарина. Медсестра аккуратно поставила поднос на прикроватную тумбочку и подняла с пола полотенце, упавшее со спинки кровати. Низ розового халатика приподнялся.
Шпарин посмотрел на точёный профиль лица, на то, что было видно под халатом, поймал взгляд медсестры и понял, что попался.
Дверь за врачами с треском захлопнулась.
Шпарин почувствовал напряжение, одеяло в районе живота поднялось. Он стиснул зубы и перевернулся на живот.
– Форма господина капитана, бельё, посмотрите, - девушка открыла стенную нишу и расстегнула халат.
– Господин капитан больше ничего не желает?
– Желаю! Вы даже не представляете, как желаю!
– поворачиваясь на спину, простонал Шпарин.
Медсестра повернула защёлку в дверном замке и, раскачиваясь, как модель на подиуме, пошла к Шпарину.
– Лежать!
– приказала девушка, заметив попытку Шпарина привстать на кровати. Медсестра сбросила халат, пилотку и распустила узел блестящих чёрных волос.