Необыкновенные приключения капитана Шпарина
Шрифт:
Шпарин никогда не видел, как прыгает пантера на жертву, но кажется, девушка проделала именно это.
Несколько минут дикой скачки и несдерживаемых воплей.
Задергалась ручка двери.
– Инга, у тебя всё в порядке?
– послышался возмущенный голос доктора Лихоркина.
– Инга!? Капитан!!..
– Я в душе!
– отозвался Шпарин, сжимая талию медсестры.
– Безобразие, горячая вода кипяток!.. Ошпарился!
– Не хочется, но надо, - выскальзывая из объятий Шпарина, прошептала девушка.
– Если не выйду, начнётся переполох. Заканчиваю ровно в пять. Можешь встретить. Если не сможешь,
Девушка оделась и выбежала из палаты. Шпарин ожесточенно поскрёб пальцами лицо и волосы.
«Два года… Милый? Выходит, мы раньше встречались, были любовниками или ещё хуже… А куда хуже или лучше? Постойте. Запутался. Раньше был не я. То есть я и не я. Теория о двойниках в действии. Опять этот вечный вопрос: что делать? Девушка чудо, как хороша. Да не найти слов описать её… Невидимая стрела „амура“? Любовь с первого взгляда? Признайся себе в этом. Когда-нибудь это должно было случиться. Но так сразу и где?.. Я в это верю? Миша, Миша…».
Сидя на кровати, мотая головой, Шпарин очередной раз понял, - влюбился, окончательно, бесповоротно и навсегда.
«Расслабляться некогда».
Сделав невероятное усилие, запретив себе думать о девушке, направился в ванную комнату. Раскрыл ладонь, пощупал живот и, не увидев вчерашнего разреза, недоверчиво хмыкнул. Принял ледяной душ. Побрился. Начищая зубы перед зеркалом, вывернул голову, пытаясь разглядеть затылок и остальные части тела, которым досталось больше всего. Никаких следов от недавних издевательств не наблюдалось.
Шпарин вышел из ванной. Прихватив с подноса завтрак - булочку с маслом и сыром, кофе, оставив какую-то кашку на блюдечке с цветастой каёмкой, как был голяком, так и пошел к окну.
«Осмотрим окрестности театра военных… и не знаю, каких ещё действий».
Над лесом в небо поднимался плотный столб дыма, вокруг которого кружили вертолёты, еле видимые отсюда, с четвертого этажа.
Шпарин распахнул окно и перегнулся через подоконник.
Вертолёты оккупировали плац, заняв всю его площадь. В ближнем от госпиталя углу плаца стояла группа военных, среди которых Шпарин разглядел знакомую фигуру. Это был Древака. Живой и невредимый. Древака размахивал руками, показывая офицерам то на столб дыма, то на светлый шар до недавнего времени венчавший верхушку черной башни. Шар, проделав просеку среди рядов тополей, валялся у стены штаба, там же стоял автокран и грузовик. Самой башни не было и в помине, даже развалин. Кроме башни исчезли несколько зданий и появились другие.
Предсказания экстрасенса начали сбываться.
«Ночка оказалась веселой, утро началось очень неожиданно, денек, кажется, будет не хуже. Осталось примерить новую форменную одёжку и можно на выход, то есть на сцену».
Форма сидела, как влитая. Лёгкие высокие синие кожаные ботинки по ноге.
Шпарин вернулся в ванную к зеркалу, потрогал золотистый знак с медвежьей мордой, провел пальцем по орденской планке из четырёх квадратиков.
«Совсем другой человек. Здравствуйте, капитан!».
Шпарин отдал отражению честь, щёлкнул каблуками, сорвал берет с головы, сунул за поясной ремень рядом
В коридоре новый сюрприз. Очкастый эскулап третьего ранга Евпахов, поменяв чёрный халат на белый, с висящим на шее фонендоскопом, беседуя с очкастым доктором Лихоркиным, неторопливо шествовал навстречу.
– Капитан, - останавливаясь, вежливо кивнул доктор Лихоркин.
– Хотелось бы переговорить с вами, касательно одной нашей знакомой, с которой вы провели непозволительно долгое время наедине сегодня утром. Видите ли, капитан, я питаю определённые чувства к упомянутой особе и, надеюсь, она тоже. И я не понимаю, как она оказалась не на своем этаже, в вашей палате и чем вы там могли заниматься, как я уже упомянул, так долго?
– О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет!
– отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин.
– А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?
– Простите, не имею чести знать. Вы кто?
– испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.
– Витязь без пальто!
– рявкнул Шпарин.
– Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как… - запнулся он, забыв продолжение.
– Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.
Эскулапы торопливо скрылись в ближайшей палате.
– Дуэль, - приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин.
– Категорически заявляю! Вечером, после работы.
– Непременно, - пробормотал Шпарин, проходя мимо.
– На скальпелях.
База встретила Шпарина летящим тополиным пухом и казалась вымершей.
«Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня по всей видимости июнь, что ли. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, я зверею всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить. А собаку ту звали «Тузиком».
Отмахиваясь от пуха, назойливо лезшего в рот и нос, по хрустящей гравием дорожке Шпарин направился к плацу.
Материализуясь, как из воздуха, мимо него, отдав честь, молодцевато промаршировали Додоня и Кесин.
– Воины! Где ваш командир?
– поинтересовался Шпарин.
– Я имею в виду капитана Супонева.
– Не можем знать, господин капитан!
– в один голос ответили оба.
– Сами ищем. Только не капитана, а главного сержанта. Пропал со вчерашнего дня.
Когда Шпарин добрался до плаца, группа военных уже закончила посадку в самый большой вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов.
За вертолетом лежал блестящий шар, на боку валялся опрокинутый подъемный кран и стоял грузовик с переломанным кузовом.
– Отойдите подальше, капитан, - сказал Шпарину плотный низкорослый человек в чёрной форме, состоящей из потертых кожаных куртки и штанов.
– Столько времени потеряли из-за этой штуковины, так и не засунули, будь она не ладна, только аппарель помяли. Каждый раз сам по себе скатывается обратно. Как живой! Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонн пять, не меньше.