Неотвратимость
Шрифт:
— Готовитесь сразить наповал?
— Какое там. Просто хочу, чтобы вы учли, что во многих тысячах украинских поселков и деревень не было за последние годы никаких преступлений. Пьянчуг даже стало куда меньше.
— Во! Значит, можно добиться?
— Всенепременно. Но не сразу. Как говорится, разумно сочетая вот такую атмосферу нетерпимости к нарушителям правопорядка, что создали на Украине, с тем самым «стуканьем», мерами государственного принуждения, за которые вы ратуете как за единственную панацею.
— Доконали. Сдаюсь, — улыбаясь, поднял
Когда вышли на улицу, Серега Шлыков проговорил, потягиваясь:
— Уф! Устал от долгого безмолвствования. А между прочим, Павел, не знаю, как Валерка, а я не вмешивался в твой высоконаучный спор с отцом потому, что отчасти согласен с ним.
— Вот как? В чем же именно?
— Насчет более решительных мер. Обсуждаем версии — группа или один орудует. А какая разница москвичам? Их же продолжают обворовывать.
— Как тебе известно, мы и существуем для обычных мер. Очень мило будет выглядеть милиция, если день через день станет демонстрировать свою беспомощность и будоражить город, выставляя против каждого жулика чуть ли не все свои силы. Ты прекрасно знаешь, что делается это только в крайних случаях и лишь по распоряжению начальника управления. Не хотел вам до поры до времени говорить, но вчера днем мы с полковником Соловьевым немало потрудились, чтобы настроить комиссара на должный лад. И Зеленоград тут помог, вероятно. Словом, будем ждать команды. А сейчас спокойной ночи. Иначе Лида мне полностью оторвет карман пальто, намекая на позднее время.
Утром, просмотрев тревожную сводку, начальник управления сам вызвал полковника Соловьева и Калитина. И сразу распорядился:
— Бросайте в Зеленоград и немедленно столько людей, сколько надо. Возьмите под наблюдение все до единого дома — сто, двести, триста, — подходы к железнодорожной станции, к автобусным остановкам. Ни одной лазейки чтобы не оставить!
Меньше чем через час Зеленоград был буквально блокирован сотрудниками милиции в штатском. Понятно, что весь отдел, возглавляемый полковником Соловьевым, во главе с ним самим тоже выехал в Подмосковье.
Посчастливилось Сергею Шлыкову. В 11 часов 45 минут, патрулируя вместе с дружинниками и работником местного домоуправления возле одного из массивов, где были сосредоточены дома-башни, Сергей обратил внимание на гражданина, поведение которого показалось ему подозрительным. Неизвестный подошел к одному дому, зашел, через короткий промежуток времени вышел… Так же — во второй. «Кто такой? Живет здесь?» — спросил Сергей у работника домоуправления. «Нет, — говорит тот, — никогда его не встречал». Вся группа Шлыкова направилась навстречу неизвестному. Тот увидел, что к нему идут, остановился, заколебался. Потом неторопливым, спокойным шагом продолжал путь к подъезду третьего дома-башни. Когда поравнялись, Сергей обратился к подозрительному гражданину:
— Ваши документы.
— А по какому случаю я их должен вам предъявлять?
— Проверка.
— Какая досада. Вероятно, я не захватил с собой ничего удостоверяющего личность.
— Тогда попрошу вместе с нами пройти в отделение. Здесь недалеко.
— Пожалуйста.
Странно ведет себя гражданин. Отвечает «пожалуйста», а сам стоит на месте, да еще старается спиной повернуться к Сергею.
— Нехорошо, дяденька, так не годится, — говорит один из дружинников, совсем молодой еще парнишка, и передает Сергею поднятую им связку ключей. — Зачем же, дяденька, выбрасывать то, что вам принадлежит?
— Я ничего не выбрасывал, — отказывается гражданин. — Вам показалось. Это недоразумение какое-то.
— Возможно, — соглашается Сергей. — Но это «недоразумение» мы обязаны оформить. Будь добр, друг, — говорит Сергей парнишке-дружиннику. — Подбеги вон к той остановке автобуса. Пригласи двух пассажиров. Расскажи, в чем дело, — мол, свидетели обязательно нужны. Уверен, они не откажутся на несколько минут задержаться ради такого случая.
Задержанного привели в отделение милиции. Обыскали. И нашли еще пятнадцать ключей.
Положили улики на стол, стали сравнивать с теми образцами, что на всякий случай захватил с собой Шлыков.
— Целая коллекция. И девять ключиков, бесспорно, от замочков «Москва». — Сергей, находившийся на седьмом небе от привалившей ему удачи, готов был и преступника называть тоже нежно-ласкательно. Но, одернув себя, он строго спросил у задержанного: — И теперь будете уверять, что я не я, и лошадь не моя, и я не извозчик?
— А чего ж. Буду. Вы правильно заметили насчет коллекции. Кто марки собирает, кто этикетки от спичечных коробок. А я интересуюсь ключами от английских замков.
— И вас волнует главным образом серия ключей от замка «Москва». Понятно. А нельзя ли узнать вашу фамилию и имя-отчество, уважаемый «коллекционер»?
— Не собираюсь скрывать. Корнилов Матвей Данилович. Родился и сейчас живу и работаю все в той же деревне Рахманово Куркинского района Тульской области. Автомеханик по специальности. В свое время даже гаражом заведовал. Но образования законченного не получил. — Не ожидая вопросов, разъясняет Корнилов. — Учился в Тимирязевской сельскохозяйственной академии на факультете механизации. С тремя курсами справился, и жизнь заставила на хлеб зарабатывать. Ну и втолковываю ребятишкам азы знаний по тракторному и автоделу.
— Судился?
— Было. За нарушение паспортного режима. Семья в столице. И жил тут «на птичьих правах». Раз предупредили, два, оштрафовали. Потом за непослушание срок дали. Отбыл. Прописан в Рахманове.
— И в Москве снова оказались, конечно, проездом?
— Отнюдь. Я же сказал: жена, ребенок здесь. На Таганке живут. Привез сыну гостинцы.
— А в Зеленоград вас случай забросил?
— Опять не угадали, — Корнилов не обращал никакого внимания на иронический тон Сергея. — Товарища искал, друга детства. Мишей его зовут, по фамилии Воробьев.