Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Аразин Александр Михайлович

Широко раскрыв ужасающе белые глаза с почти незаметными зрачками, Настя двинулась в гущу боя. Перед девушкой сформировался небольшой шар и устремился вперёд, быстро увеличиваясь в размере. Поднялся крик, и паника охватила врагов, словно чума. Позабыв о сражении, они обернулись назад, чтобы увидеть несущийся на них, внушающий животный ужас бледно-голубой вал.

Тулаки, бросая оружие, в панике бежали. Послушники с трепетом смотрели на жрицу, которая пылала, как белый огонь, и чьи глаза сеяли смерть и отчаяние.

Когда враг покинул крепость, Настя покачнулась и упала на землю возле Вацлава.

–

Зелье на ману, - слабым голосом прошептала девушка.

Архитектор опустился на колени, беспомощно хлопая глазами - у Будовнича не было этого эликсира, а вскрыть чужой инвентарь он не мог. Вацлав нащупал в своём рюкзаке гномью настойку, которую дал ему Грей, как универсальное обезболивающее и обеззараживающее средство. Достал флягу, открыл девушке рот и влил не меньше ста грамм.

– Кхх-кхх, - тяжело закашляла жрица, вытаращив непонимающие глаза на зодчего.

– У меня нет, такого зелья, - виновато развёл руками Вацлав.

Настойка оказалась действительно универсальным средством, Насте хватило сил, чтобы самой достать нужную колбу и выпить. В этот момент к ним подоспел Хадо, как любой чатра, он знал несколько исцеляющих заклинаний, которые и применил на подругу. Настя благодарно улыбнулась и спокойно заснула.

– Зодчий, - к ним подошёл Грей и протянул руку Будовничу.

– Это фляга, которую ты мне дал, - сказал Вацлав.

– Я знаю, - ответил парень, взял баклагу и сделал большой глоток, после чего передал её Хадо.

Кореец отпил и одобрительно крякнул:

– Гномья настойка! Именно то, что сейчас надо.

Пока послушники убирали тела, Грей поднялся на стену и посмотрел в сторону лагеря тулаков. Парень не слышал, о чем они говорят, но жесты были весьма красноречивы: атаман, верхом на белоснежном коне, возвышался среди воинов и, активно жестикулируя, пытался им что-то доказать.

«Идиот», - подумал Грей, наблюдая за вражеским командиром. Нет, тулаки - неплохие воины и многие из них, в своё время, проходили службу в регулярной армии, но разбойничья жизнь их избаловала. Тулаки привыкли к лёгкой добыче, и когда встречают яростное сопротивление - предпочитают отступить.

Через пять минут парень наблюдал закономерный финал спора - тулаки подняли атамана на пики и, под истекающим кровью трупом, избрали нового лидера. Тот взгромоздился на лошадь своего предшественника, отдал зычную команду и, огласив окрестности весёлым улюлюканьем, бандиты ускакали в степь.

Глава 15.

Всё вернется на круги свои.

– Муж мой, - и столько было яда в этих двух словах, что я непроизвольно скривился, оторвал взгляд от документа, который изучал, и посмотрел на свою жену.

Катаржина с растрёпанными после сна волосами, в одной ночной рубашке стояла на пороге кабинета и прожигала меня яростным взглядом. Её губы мелко подрагивали, безуспешно пытаясь сложиться в улыбку, а неестественная бледность кожи ещё больше подчёркивала, бушующее в глазах пламя.

– Потрудись объяснить, - прошипела девушка.
– Как я оказалась в монастыре?

– Ну... мы, пожалуй, пойдём.
– Гном торопливо встал из-за стола и

покинул кабинет. Следом за тёзкой, остальные офицеры ордена, пробубнив что-то себе под нос и не дожидаясь моего разрешения, оставили совещание.

Никто из друзей не захотел присутствовать при моем разговоре с Катаржиной. Беседа, судя по всему, обещает быть не из приятных, напряжённой и, зная нравы аристократии, которые часто устраняют лишних свидетелей, офицеры предпочли ретироваться. Мне же бежать некуда (как бы не хотелось) и придётся найти общий язык со своей малолетней женой...

– Присядешь?
– Я указал на свободный стул.

– Нет уж.
– Катаржина продолжала меня испепелять.
– Я жду ответа.

В Серый Мисаль мы с побратимом прибыли вчера вечером.

Городская станция телепортации встретила нас привычной суетой; гости, и жители Риницы спешили успеть до темноты завершить свои дела и, после тяжёлого трудового дня, вернуться домой или, за кружкой свежесваренного пива, посидеть с друзьями в таверне. Стараясь не привлекать к себе внимания, мы с побратимом быстро прошли мимо портальной стражи и свернули на дорогу, ведущую в монастырь.

Должно быть, несколько дней назад епископство накрыл настоящий ливень - вдоль дороги тянулись грунтовые волны, не уступающие по прочности гранитным, телеги месили грязь, разбивая тракт, а потом выглянуло солнце, и они застыли каменными изваяниями, пока не начнётся новый дождь и не размочит их.

В южном Инураке было гораздо теплее, чем в северном Норлинге. Сюда ещё не добрались холодные ветра, а о приходе осени напоминали лишь жёлтые листья на деревьях. Я остановился, немного подумал и решил снять свитер.

– Не так уж и жарко, - философски заметил варвар.

Я скептически хмыкнул, рассматривая новый плащ побратима.

После сражения с Ятудханом, несколько дней, пока мы возвращались в Бурлос, Харальд был необычно молчалив и замкнут. Не то чтобы раньше варвар болтал без умолку (совсем даже наоборот), однако его молчание было каким-то ... подавленным. Не отставал от Харальда и брат Мишель - грустный паладин часто вздыхал, вспоминая своих друзей и племянника. Это тяжёлое путешествие закончилось в Бурлосе, где мы распрощались со Святым Рыцарем, а побратим ожил на рынке, обнаружив у продавца, неизвестно как попавший к нему, меховой плащ варвара. Обновка была весьма колоритной, массивной, обладала высокой степенью защиты и очень, ну очень тёплой.

Харальд прикипел к плащу (по-моему, он и спал в нем), однако так одеваться годится на севере, а на юге ему придётся припрятать свой меховой ковёр в сундуке, пока не наступит зима.

Грунтовка смело вела нас через вечерний лес. Быстро темнело. Недвижно замерли старые сосны, чернели густые разлапистые ели, под деревьями легли тёмные тени. В воздухе смешались ароматы смолы, сосновой хвои, осенней опавшей листвы.

Вечернее низкое солнце уже скрылось за деревьями, но жизнь в лесу продолжалась. О чём-то тарахтели птицы, где-то раздавался торопливый стук дятла, будто сказочный лесной часовой барабанил вечернюю зарю. Ещё не уснули хищники: пряталась в ветвях мощного дуба рысь, выслеживая стадо свиней; протяжным воем сзывала волчица своих щенков; хитрый лис, аккуратно переставляя лапы, крался к сонному тетереву.