Непримиримая
Шрифт:
Он громко выдохнул, сощурил глаза и начал пощипывать себя за нос.
— Ты никому не должна говорить об этом. Крайне важно сохранить это в тайне.
— Почему? — спросила я.
— В бункерах по всему миру ищут кого-то типа тебя, и ты станешь подопытным кроликом. Я не знаю, как далеко они могут зайти в поисках ответов. И если они узнают, ни я, ни кто-либо другой ничего не сможем сделать, чтобы помочь тебе.
Этот дар стал всё больше и больше походить на проклятие.
— Я не скажу ни слова, — пообещала я. — Но что будет, если они узнают?
Он
— Они не узнают. Давай не будем думать об этом. По крайней мере, пока тебе не начнут делать инъекции. Может быть, тогда они решат, что это результат действия сыворотки.
Я кивнула.
— Хорошо, — я надеялась, что это будет самым простым решением проблемы. — Так и что они хотят от нас в рамках программы Чтецов?
— Они надеются использовать телепатию как оружие, потому что сейчас, это самый безопасный и наименее инвазивный способ победить мутантов без нанесения дополнительного ущерба нашей планете и без истощения наших ограниченных военных ресурсов. Да, у нас есть вооружение, но его недостаточно, чтобы избавить мир от расы Арви. Мы не ожидали, что после выпадения ядерных осадков останутся выжившие, тем более, что это будут разъяренные мутанты, намеренные убить нас всех.
— Каким именно образом правительство планирует использовать нас?
— Они без устали работают над разработкой сыворотки, которая радикально расширит наше сознание и усилит восприятие. Конечная цель состоит в том, чтобы телепаты научились контролировать сознание. Ходят слухи, что несколько телепатов в бункере в Германии научились контролировать этих существ, но по одному. Тот, кто сможет контролировать мутантов, будет владеть миром, — он пожал плечами. — Так что, по сути, мы будем пулями в их оружии.
Мой желудок сильно скрутило от беспокойства и отчаяния.
— А кто-нибудь из бункера научился их контролировать?
— Пока нет. Мы недавно начали вводить небольшие дозы первого варианта сыворотки. Что касается меня, я могу настроиться на одного мутанта за раз, но и он должен находиться в радиусе ста футов. Уже неделю мне вводят лекарство, и я ощущаю небольшие изменения. Мне интересно, не будет ли у тебя более мощной реакции на эту сыворотку, учитывая твои выдающиеся способности.
— Если это не больно и не превратит меня в долбаного мутанта, я согласна. Эти монстры убили людей, которых я любила, и они отсрочивают наше будущее.
— Я тоже потерял человека из-за них, — грустно сказал доктор Саймон. — Моя жена была частью команды, которая первой вышла на поверхность для сбора образцов почвы и воздуха. Единственный выживший из всей группы рассказал, что мутанты напали и зверски убили всех. Они были беспомощны, и она была безоружна. У неё не было никаких шансов, и я жалею, что не попрощался с ней.
— Мне очень жаль, — прошептала я.
— Ты очень сильно напоминаешь мне мою жену в молодости, — сказал он. Его глаза наполнились слезами. — У неё были зелёные глаза, прямо как у тебя. Когда я сказал твоему папе, что ты в самых надёжных руках, я имел это в виду. Пока ты под моим наблюдением, ты будешь в безопасности.
— Большое вам спасибо. Я ценю это, и я знаю, что моя семья тоже вам будет благодарна. Мне жаль, что так вышло с вашей
— Это бесконечный кошмар. Я надеюсь дожить до того дня, когда она будет отомщена.
Я кивнула.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь.
— Спасибо, Эби. Теперь перейдём к более важным аспектам, типа еды. Ты голодна?
— Я умираю от голода, — выдохнула я.
— Хорошо. Нам принесут обед приблизительно через двадцать минут. Я отведу тебя в тренировочный центр, где ты сможешь познакомиться с двумя другими Чтецами из программы.
— Почему нас называют Чтецами? Почему не телепатами?
— Может быть так всем проще запомнить, — он пожал плечами. — Пойдём. А после обеда я покажу твою новую комнату.
— У меня будет соседка?
— Нет. Все участники программы живут в отдельных комнатах.
Я улыбнулась.
— Мне это нравится.
— Да. Им не нравится, когда Чтецы общаются с остальным населением, но власти также не хотят, чтобы ты проводила много времени наедине с другими Чтецами. В общем, они не хотят, чтобы что-то отвлекало тебя от тренировки и занимало твои мысли.
— Я никогда не могла слышать или связываться с другими людьми. Единственные голоса, которые я слышала, принадлежали Арви.
— Ты можешь закрываться от них?
— Нет, но и возможности научиться выключать их у меня не было. Вообще, всего несколько дней назад я даже не знала, что у меня есть дар. Именно тогда я впервые установила контакт с одним из них.
— Что он сказал? — спросил доктор.
— Они ненавидят нас и хотят убить всех до единого. Они обвиняют нас в боли и страданиях.
— Я получал тот же самый ответ на своих сессиях с Арви. Я попробую научить тебя контролировать это.
— Любая ваша помощь будет бесценна. Когда я подхожу слишком близко, я испытываю мучительную головную боль, будто моя голова готова взорваться, а потом у меня идёт кровь из носа. Один раз у меня даже шла кровь из ушей. Но когда я отхожу от них подальше, всё опять приходит в норму.
Он замедлил шаг.
— Что?
— Ты настоящая загадка. Вероятно, понадобится некоторое время, чтобы понять, как тебе удается делать то, на что ты способна, прежде чем я смогу научить тебя подавлять голоса. Но мне кажется, что когда ты научишься управлять своим даром, ты станешь ещё более могущественной, чем кто-либо из нас мог себе представить.
Я вздохнула. Никто не мог объяснить, почему всё это происходило, и остановить это я уже никак не могла. Почему я? Почему из всех выживших на планете я была избрана для этого дара? Только это был не дар. Это было проклятие.
— Мне не нужно могущество. Я хочу нормальную жизнь со своей семьёй, я хочу жить на поверхности и ничего не бояться.
Он мягко улыбнулся и положил мне руку на плечо.
— Мы все на это надеемся, Эби. Но некоторые избраны для каких-то более великих целей. Ты родилась, чтобы изменить мир. И когда твой мир будет рушиться, просто помни, что ты была выбрана для этой роли именно в это время и в этом месте. Я не верю, что мы встретились случайно. Судьба находит пути, чтобы свести тех, кто должен быть соединен. Мы справимся с этим, и завтра всё будет лучше. Хорошо?