Нескучный сад
Шрифт:
Но время шло, а Лешки все не было.
— Может, правда, — тихо шепнул мне Зденек. — Может, и в самом деле…
Мы бросились в школу. Там был единственный во всем нашем переулке телефон.
— Куда будем звонить? — спросила Валя. — Ну, куда?
— Не знаю, — сказал Роберт.
— Не знаю, — отозвалась я. — Ничего не знаю.
— Вот что, — сказал Зденек. Он оказался самым разумным и сохранил присутствие духа. — Надо прежде всего позвонить дежурному по Москве.
Он снял трубку и четко, словно
— Дежурного по городу!
Можно себе представить, как мы все затаив дыхание стояли возле телефона, ожидая ответа дежурного. И как же легко нам стало, когда мы узнали о том, что Алексей Елистратов не попадал ни под трамвай, ни под автобус и вообще в течение всего дня никакого несчастного случая с мальчиком маленького роста, одетым в синюю куртку и лыжные серые штаны, не произошло!
Лешка явился домой в двенадцатом часу. Пришел как ни в чем не бывало оживленный и веселый. Остановился в дверях, удивленно оглядывая всех нас, сидевших за столом. Мать вскрикнула, бросилась к нему, сперва засмеялась, потом заплакала, потом обняла его, прижала к себе, а вдоволь ощупав и намяв, стала осыпать Лешку подзатыльниками, приговаривая:
— Где ж ты был? Надо же так, мы просто голову потеряли!..
Лешка тщетно старался увернуться от ее объятий и оплеух.
— А что? — спросил он наконец, невинно глядя то на мать, то на угрюмо молчавшего отца. — А что я сделал?
Тут уж и мы не выдержали, дружно накинулись на него.
Но с Лешки как с гуся вода — и глазом не моргнул.
— Я катался, — сказал он. — Я целый день катался в метро: от «Сокольников» до «Парка» и обратно…
— Интересно? — зловеще спокойным тоном спросил Зденек.
— Очень! — Лешка даже захлебнулся. — Я столько всего теперь знаю! Вот знаете, какая длина всех туннелей или за сколько минут доедешь от «Сокольников» до «Дворца Советов»?
— Завтра прочитаешь лекцию, — мрачно сказал Зденек. — Ты нам всем немало седых волос прибавил…
— Ну да? — усомнился Лешка и даже привстал на цыпочки, словно хотел разглядеть в волосах Зденека седые нити.
— Ты понимаешь, что ты наделал? — непривычно строго спросил Роберт.
Лешка широко раскрыл глаза.
— А что особенного?
— Ты бы о матери подумал, — все так же строго продолжал Роберт. — Знаешь, что с ней было?
Лешка пожал плечами.
— Вот всегда так: на копейку прибыли, на рубль отдачи!
Должно быть, не он сам придумал эту поговорку, скорей всего услышал ее где-то.
Первой не сдержалась, прыснула Валя, за ней рассмеялись все мы.
Валя хохотала до слез. Она раскраснелась, светлые волосы упали ей на лоб, она махала руками и сквозь смех кидала отрывисто:
— Ой, Лешка!.. Ну и чудик же ты! Рехнуться от тебя можно…
Лешка вроде даже обиделся.
— Почему — рехнуться? —
— И знать не хочу, — ответила Валя, вдоволь насмеявшись.
— Не знаешь? Да, не знаешь? — Голос Лешки звучал торжествующе. — А я знаю. Пятьсот километров! А в Лондоне сколько? Четыреста!
Он заикался, стремясь поскорее выложить все свои познания.
— А у нас, в нашем метро, имеется два рода вентиляции: естественная и искусственная, или эта, как ее, приточно-вытяжная…
— Интересно, — сказал Роберт. — Я ничего этого не знал.
— А я знаю! — почти закричал Лешка. — Думаешь, я только катался, да? Только и делал, что в окошко глядел?
Роберт улыбнулся.
— Ничего я не думал. А в метро, сам знаешь, много чего в окошко не углядишь.
— А знаешь, какое у нас отопление в подземных вестибюлях? — продолжал забрасывать вопросами Лешка.
— Поди ты со своим отоплением! — досадливо ответил Зденек. — Что мне за дело? Если тепло, значит, хорошее отопление.
Лешка с видимым сожалением посмотрел на него.
— Эх, ты, ничего тебе не интересно.
— Говори, да не заговаривайся! — сказал Зденек.
Лешка вызывающе вскинул голову.
— Сам не заговаривайся!
Роберт поднял обе руки кверху, словно судья на боксерском ринге.
— Хватит! Поговорили, и довольно.
Но Лешка не послушался его, как обычно.
— Почему — довольно? — петушился он. — Что он мне рот затыкает? Вот мы все ездим в метро, говорим в один голос: ах, метро, ах, вестибюли, а ничего не знаем, что это такое, с чем его едят.
Зденек невозмутимо повел плечами.
— А мне все равно, что это такое, с чем его едят, — веско сказал он. — Мне удобно ездить, поезда ходят точно, в метро тепло, ну и прекрасно, а как там что устроено, мне все равно!
— А мне не все равно, — вдруг сказала Валя. — Я не знала, что в метро два рода вентиляции.
Зденек обернулся к ней.
— А теперь, скажем, знаешь. Ну и что? Что ты от этого стала счастливее, умнее?
Валя не могла противоречить Зденеку. Обычно находчивая и смелая, она мгновенно терялась, стоило Зденеку сказать ей хотя бы одно слово, просто насмешливо взглянуть на нее.
— Ладно, — сказала она, избегая смотреть на Зденека. — Ну хорошо. Пусть так…
Но Лешка не хотел уступать.
— Нет, не хорошо! — звонко сказал он. — И ты сама знаешь, что не хорошо.
Зденек засмеялся.
— Оставь его в покое. Это наш всегдашний восхищенец. Раз ему так нравится, пускай идет в метро работать. Там, говорят, люди нужны.
— И пойду! — с вызовом сказал Лешка. — Там знаешь какие люди работают? Почище тебя в миллион тысячу раз!
Он повернулся к Роберту.