Неукротимый голод
Шрифт:
— Нет! Ты не можешь забрать ее у меня!
Кряхтя, охранники потянулись к ней, впиваясь пальцами в обнаженную кожу. Шей почти не почувствовала боли. Она отвела локоть назад и ударила одного из них в диафрагму, заставив его согнуться пополам и ослабить хватку.
Электрический разряд от ошейника Шей сковал ее мышцы и чуть не заставил прикусить язык. Боль была невыносимой, но она не отвела глаз от Лии, даже когда на них навернулись новые слезы. Шок длился секунду, две, три, это длилось вечно, но Шей не позволила боли подавить ее единственную цель. Ей нужно было быть со своим ребенком.
Ее
Нострус подошел ближе. Шей не могла поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она застыла, уставившись на его ботинки. Но у нее все еще был голос.
— Иди нахуй, бессердечный ублюдок, — прохрипела она.
Он медленно поднял правую руку и нажал кнопку на маленьком пульте дистанционного управления. Еще один электрический удар — на этот раз более краткий, но не менее болезненный — пронзил ее. На этот раз она зажмурилась. Ее конечности дрожали, когда шок прошел.
Раздался тихий перезвон, похожий на сигнал вызова голокома.
— Да? — сказал Нострус. Последовала пауза. — Немедленно свяжись с одним из техников и оповести всех сотрудников службы безопасности.
— В чем проблема, Нострус? — спросил Мурген.
— Система наблюдения не работает, сэр, — натянуто сказал Нострус. — Возможно, это просто сбой, но я бы хотел, чтобы вы отправились в безопасную комнату, пока мы не получим известие о том, что все исправлено.
— Чепуха, мой мальчик. У меня здесь слишком много работы. Я ждал этого месяцами и больше ни минуты не задержусь.
Нострус тяжело вздохнул и наклонился достаточно близко, чтобы Шей почувствовала его дыхание у своего уха, когда он прошептал:
— В тебе больше нет этого ребенка, терранка. Мне не разрешено убить тебя, но у меня есть много способов причинить тебе боль. Веди себя прилично.
— Я убью тебя, — поклялась она, выдавливая слова шепотом из сдавленного горла.
Ее тело содрогнулось, когда очередная волна от электрошокового ошейника пронзила ее. За жгучей болью последовало внезапное, пугающее онемение. Хотя веки были закрыты, перед глазами на мгновение все побелело. Она смутно осознавала, что Мурген говорит, прежде чем кромешная тьма прогнала эту ужасную белизну, лишив ее сознания.
Шей проснулась от легкого покачивания, точно такого, какое испытываешь, катаясь на лодке по спокойным глубоким водам. Это успокаивало, но в то же время было неправильно. Ее не было ни рядом с океаном, ни с озером, ни даже с прудом. Ее даже не было на Земле.
Она сделала медленный, глубокий вдох. Вызванный этим приступ боли прокатился по телу и запустил цепную реакцию, в ходе которой каждая рана дала о себе знать. Каждая частичка ее тела болела, даже те части, о существовании которых она никогда не подозревала. Этой агонии было более чем достаточно, чтобы напомнить ей о том, что произошло и где она находится.
Лия.
Шей
Либо она найдет возможность и воспользуется ею.
Она лежала на спине на твердой, плоской, колышущейся поверхности и чувствовала гул антигравитационных двигателей под собой. Тихие свистящие звуки вокруг наводили на мысль, что они двигалась мимо ниш в туннеле или проходе. Самым простым и наиболее вероятным объяснением было то, что Шей находилась на одной из маленьких открытых транспортных тележек, на которых они привезли ее и Лию в смотровую.
Ее запястья все еще были связаны тяжелыми наручниками, но они были спереди и не были прикреплены к полу транспортного средства. Это лучше, чем она могла надеяться — Нострус обычно был более осторожен.
— Думаешь, они преувеличивали? — спросил кто-то у нее под ногами, голос доносился из передней части ховеркара или какого-то другого средства передвижения.
— Кто знает? — откликнулся кто-то ближе, судя по звуку, кто-то прямо у ее ног.
Первым заговорившим, вероятно, был водитель. У обоих были глубокие мужские голоса, ни один из которых не принадлежал Нострусу.
Здесь нет Ноструса?
— Она довольно тощая, — продолжил ближайший мужчина. — Вероятно, они просто говорят, что она настолько опасна, чтобы сохранить лицо. Бьюсь об заклад, она пару раз подставила их, и они стесняются этого, поэтому разыгрывают это.
— Возможно, — сказал водитель, — но лучше не рисковать, верно?
Мужчины замолчали. Легкое покачивание автомобиля продолжалось, оно не знало и не заботилось о нынешнем положении Шей. Двигаясь как можно меньше, она проверила свои конечности. Она чувствовала все тело, что уже было хорошим признаком, даже если большая часть того, что она ощущала, была дискомфортом и болью.
— Она неплохо выглядит, — сказал кто-то очень тихо.
Шей не смогла разобрать ответ водителя.
— Это не невозможно, верно? — по мере того, как почти-голос продолжал говорить, громкость уменьшалась, как будто он отвернулся от Шей. — Мастер Фолтхэм сказал, что хочет оплодотворить ее. Значит, есть шанс.
Шей рискнула, она приоткрыла глаза до щелочек и изогнула шею, повернув голову в сторону разговаривающего охранника.
Он сидел в передней части транспортного средства на низкой скамейке, расставив ноги и упершись локтем в колено. Его туловище было изогнуто, голова повернута к водителю во время разговора. Шей пошла на больший риск и еще выше подняла голову, чтобы получше рассмотреть его.
Охранник был борианцем, крупным и широкоплечим, и его костюм был сшит так, чтобы подчеркнуть впечатляющее телосложение под ним. Рука, болтающаяся у него между ног — почти прямо над ее ступнями — слабо удерживала рычаг крепления и пуль от ошейника Шей.