NeuroSoul
Шрифт:
— Не деритесь! — крикнул Дэвид, но его никто не услышал.
Тогда он решил разнять дерущихся. Андрей придержал его, покачав головой:
— Притормози, боец. В этой борьбе проиграешь только ты, — сказал он громко. — Один дроид, другой киборг. Куда ты с человеческой плотью?
Послышался жесткий шлепок — кулак бородатого мужчины встретился с головой дроида. Синие глаза сверкали, Вильгельм вытянул руки вперед, пытаясь дотянуться до шеи за бородой. Но хватка у седока была железная, да и руки длиннее, чем обычно — мужчина был киборг, локти его дотягивались до бедер, запястья, наверняка, свисали ниже колен. Бил он крепко, и держал
Удар, еще удар… голова у Вильгельма была очень прочной. Гораздо прочнее, чем руки киборга, поэтому тот решил не бить голову, а оторвать ее от позвоночника. Наверное, он бы задушил его, если бы Вильгельм умел дышать.
Под ярким искусственным светом сверкнули нити нановолокон, сплетенных в сильные кибернетические мышцы. Мужчина напряжённо крякнул, когда обхватил ими стальную голову и потянул на себя, потом еще раз крякнул, когда получил кулаком в живот. На стенах заплясали живые стремительные тени, они корчили гримасы и сливались в одну, протягиваясь за своими хозяевами. В воздух взметнулся пыльный плащ, отделившись от стального разъярённого клубка. Остальное — сталь и плоть, смешались, превратившись в одно непроглядное месиво. Дэвид никогда не дрался так, чтобы ничего не было понятно.
И все-таки какие же сильные у него руки, подумал он, пытаясь угадать, где в этой непонятности киборг, и без задней мысли снова достал импульсник. У самого уха Андрея послышался щелчок предохранителя. Дэвид прицелился и выстрелил. Он специально целился не туда. Предупредительные выстрелы были особенно приятными, потому что не требовали усилий.
Импульс попал в свод пещеры, прямо над головами нарушителей порядка. Камень потрескался и покрошился, упав на дерущихся крупной пылью и крошкой. Кому-то ударило по стали. По звонкому отзвуку Дэвид сделал вывод, что не повезло Вильгельму.
— Именем закона! — прокричал Дэвид, и ему очень понравилось, как это прозвучало. — Я — гвардеец северного отделения «Когти Арсии», приказываю вам прекратить.
Для верности он выстрелил еще раз, хотя делать это было совсем не обязательно. Вильгельм не был ведущим в схватке, а киборг образумился сразу, как только ему прилетело камнем по затылку.
— Что происходит? — строго спросил Дэвид, не изменяя своему тону. Он набрал на браслете код своего удостоверения и вывел его внешней голограммой. — Дэвид Отрейл, гвардеец государственной армии «Когти Арсии».
Если Андрею можно, значит, и ему тоже. Почему только следопыт пользуется своим положением? Дэвид не хуже. Он тоже важный.
— Этому ублюдку не нравится моя музыка, — пожаловался киборг.
— Ты совсем не попадаешь в ноты.
— Да кто ты такой, чтобы судить?! — киборг занес кулак, но перед тем, как ударить задумался и все-таки не ударил.
— Я повар.
— Разные вкусы не повод для драк, — сказал важно Дэвид. — Но каждый должен заниматься своим делом. Если господин играет музыку, — (он вдруг вспомнил, что слышал ее, когда они шли сюда), — значит, ему нравится то, что он играет. А если другой господин повар, значит, должен заниматься кулинарным делом.
Во всем должен быть порядок — так Дэвида учили с самого детства. Даже если он надевает разные носки, это не значит, что он забыл, где лежат их настоящие пары — они всегда на своем месте и находят друг друга, когда придет время. Немного свободы не мешает
Киборг уселся на пыльном полу пещеры, вытянув коренастые плотные ноги в джинсах и коричневых ботинках. Руками он мог дотянуться до их носок, не сгибаясь.
Вильгельм встал, закинув на плечо вывалявшийся в пыли плащ. Сквозь грязь и пыль с него глядели луны со звездами — желтое на синем. Дроид несколько раз стукнул по своей макушке, пока его глаза не зажглись ярко-синим:
— Совершенно согласен с вами, о доблестный служитель порядка! Каждый должен заниматься своим делом. И раз уж так, не хотите отведать пару сочных сосисок?
Глава 15. Сосиски
По обоим бокам от Дэвида шли дроид и музыкант, сам он двигался в центре, заткнув большие пальцы за пояс, как истинный блюститель порядка. Андрей плелся позади, за их спинами, не желая принимать в этом участие. Что-то он не припоминал еще, чтобы Дэвид вышагивал так важно. Временами генсолдат поднимал палец вверх, акцентируя внимание на слово «закон», когда произносил пафосные и до ужаса плоские речи. Слушатели внимали и иногда кивали. Одно сказанное Дэвидом всегда походило на другое, но им, похоже, не было до этого дела. Благоговение перед блюстителем порядка парализовало их волю, как и нежелание иметь проблем с законом.
Дэвид как-то обмолвился: он испытывал неловкость каждый раз, когда кто-то переговаривается через него, а он находится в центре, но сейчас чувствует себя на своем месте. Он — гарант спокойствия и правосудия. У Андрея не хватало сил даже чтобы усмехнуться. Как же он устал… и как только у этого здоровяка хватает сил, чтобы хорохориться?
В какой-то момент Андрей поймал себя на мысли, что он здесь единственный, кто может называться настоящим человеком. Дроид имел искусственное мыслящее ядро и никогда не рождался, у музыканта длинные кибернетические руки и, наверняка, метаболические ускорители, чтобы они хорошо работали, а Дэвид изначально родился с измененным геномом. Не в первом поколении, так во втором. Кажется, его мать тоже была экспериментом… Дэвид выносливый и быстрый, несмотря на свою нейротравму. Именно поэтому Андрей сейчас устало тащится за ними, мечтая найти уютную выемку в скалах, забиться туда и проспать до самого марсианского утра.
Минуло почти два километра, как они шли. Никто из новых знакомых так и не зажег света — дроиду он был не нужен, его зрение, наверняка позволяло видеть и в кромешной тьме, а Патрик Новак, коим представился музыкант, давно заменил себе глаза на более эффективные. По этому поводу Дэвид задавал много вопросов — ему очень нравилась перспектива видеть в полной тьме. При его-то боязни темноты, глядишь, все заработанные от гона деньги он потратит на новые глаза, а не на замену нервной системы, которая спасет ему жизнь.
Андрею хватало и своего зрения. Он видел не везде и не всегда, и часто упускал многие детали, но так тренировалась его интуиция. Ему досталось в наследство сердце Провидца — хорошее зрение только сбивало его с пути.
Лекарство переставало действовать. Желтые луны на плаще дроида теряли цвет, небесно-синее полотно становилось серым. Плащ колыхался при каждом шаге, стряхивая пыль. Нет, он так поблёк вовсе не от пыли. Иначе ткань стала бы рыжей… Маленький кокон искусственного света вокруг Андрея делал одно похожим на другое.