Невероятная жизнь Анны Ахматовой. Мы и Анна Ахматова
Шрифт:
Когда я отправлялся в Россию в последний раз, а было это в июле 2022 года, я приехал в Петербург, уже зная, на какой вопрос мне придется отвечать по возвращении: как там в России?
16.4. Аушвиц
В Эмилии по соседству с городом Карпи, неподалеку от моего дома, находится концлагерь Фоссоли, откуда в конце Второй мировой войны уходили поезда в Освенцим. Оттуда среди прочих вывезли и Примо Леви [69] .
69
Primo Levi (ит.) – итальянский писатель, эссеист и переводчик, узник Освенцима.
Несколько лет подряд фонд «Фоссоли» организовывал так называемые «Поезда памяти». Состав, сформированный в Карпи, отправлялся в Краков, откуда пассажиров доставляли на автобусах в лагерь Аушвиц-Биркенау. Поезд перевозил семьсот человек – шестьсот студентов и сотню людей постарше. В течение семи лет я тоже получал от них приглашение и просьбу написать что-нибудь по этому поводу, чтобы прочитать в Кракове в первый вечер по приезде.
Для первой поездки я написал речь, которую назвал «С точностью до наоборот», сделав экскурс в историю, а поскольку я не специалист в этом вопросе, не историк, пришлось обратиться к документам, и среди прочих изученных мною материалов я отметил эпизод, занимавший умы многих людей, – телефонный разговор Сталина и Пастернака, показательный пример отношений между интеллигенцией и властью, по мнению Леонардо Шаши [70] .
70
Leonardo Sciascia (ит.) – итальянский писатель и общественный деятель, автор остросюжетных романов о сицилийской мафии.
16.5. Телефонный разговор
Этот телефонный разговор, состоявшийся в 1933 [71] году, касался другого русского поэта, Осипа Мандельштама, который в ноябре 1933 года написал антисталинское стихотворение, звучавшее так:
Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца, Там припомнят кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, И слова, как пудовые гири, верны, Тараканьи смеются усища, И сияют его голенища. А вокруг него сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей. Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет, Он один лишь бабачит и тычет. Как подкову, кует за указом указ: Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него – то малина, И широкая грудь осетина.71
У автора неточность. Сталин звонил Пастернаку в июне 1934 года.
Стихотворение не было опубликовано. Не думаю, что в 1933 году в Советском Союзе в печати могло появиться стихотворение, направленное против Сталина – это было исключено. Но Мандельштам обошел, казалось, всех своих знакомых и всем его прочитал.
Эмма Герштейн пишет, что никто из близких Мандельштама не сомневался, что, если бы Сталин, этот осетин и кремлевский горец, узнал о существовании стихотворения, он расстрелял бы поэта.
Когда позднее Мандельштама арестовали и стало известно, что он приговорен к высылке в Воронеж, большой город на юго-западе России, недалеко от границы с Украиной, все это восприняли фактически как помилование.
Через несколько дней после
Пастернак подходит к телефону и сперва принимает это за шутку. Но в трубке он действительно слышит Сталина, который сообщает, что они (по-видимому, правительство) пересматривают дело Мандельштама, и что с ним все будет хорошо.
«Затем последовал неожиданный упрек, почему Пастернак не обратился в писательские организации или к нему и не хлопотал о Мандельштаме. „Если бы я был поэтом и мой друг поэт попал в беду, я бы на стены лез, чтобы ему помочь“».
Пастернак смутился, и это было понятно, он не знал, что ответить, а «затем прибавил что-то по поводу слова „друг“, желая уточнить характер отношений с О. М., которые в понятие дружбы, разумеется, не укладывались… Сталин прервал его вопросом:
– Но ведь он же мастер, мастер?
Пастернак ответил:
– Да дело не в этом…
– А в чем же? – спросил Сталин.
Пастернак сказал, что хотел бы с ним встретиться и поговорить.
– О чем?
– О жизни и смерти, – ответил Пастернак.
– Я думал, что вы великий поэт, а вы великий мистификатор, – и Сталин повесил трубку».
Изучая материалы об этом телефонном звонке, я, разумеется, не нашел ни его расшифровки, ни самой записи – если она и существует, то не в свободном доступе. Я сделал выборку из многочисленных циркулировавших версий этого разговора, которые отыскал у разных мемуаристов, чьи воспоминания издавались в последние шестьдесят лет. Эти версии расходятся в отдельных деталях, но все они изложены людьми, которые слышали рассказ о телефонном звонке от самого Пастернака, и все сходятся в том, что Пастернак был очень недоволен собой и своими ответами, а больше всего – фразой о желании поговорить о жизни и смерти, с которой он позднее связал тот факт, что впал у Сталина в немилость (еще несколькими месяцами ранее Сталин, казалось, считал Пастернака главным советским поэтом, да и сам Пастернак, по-видимому, тоже высоко ценил Сталина, если вспомнить, что несколькими месяцами ранее под коллективным письмом вождю, опубликованным в «Литературной газете», появились слова поэта: «Накануне глубоко и упорно думал о Сталине как о художнике – впервые»).
Многие вспоминали, что Пастернак плакал, рассказывая об этом телефонном разговоре (он был очень сентиментальным).
16.6. Шаша
Однажды, незадолго до отъезда в Аушвиц, я услышал по итальянскому радио разговор о Шаше – вспоминали, как он признавался кому-то, что окончательно решил идти в политику, когда размышлял над телефонным звонком Пастернака Сталину.
Однажды вечером, рассказывал Шаша, Пастернак позвонил Сталину, а тот спросил у него: «Зачем ты звонишь?»
Пастернак ответил: «Поговорить о жизни и смерти».
И Сталин, испугавшись, бросил трубку.
Я считаю Шашу великим писателем и понятия не имею, откуда он взял такую неправдоподобную версию этого разговора. Больше всего удивляет, что не кто-нибудь, а сам Леонардо Шаша в нее поверил.
Как тут не вспомнить Итало Кальвино, которого в 1950-е годы «Унита» [72] отправила в Советский Союз сделать репортаж, и по возвращении он написал, что в СССР люди пьют исключительно фруктовые соки.
72
L’Unita (ит.) – одна из крупнейших итальянских газет; до 1991 года – официальный печатный орган Итальянской компартии.
Несколько лет спустя Кальвино признaется, что русские пьют отнюдь не только соки, но он написал так, чтобы не выставлять Советский Союз в дурном свете. Невероятно, каких только вещей история не заставляет нас делать, просто невероятно!
16.7. 9 мая
9 мая в России отмечают День Победы над нацизмом.
До падения Берлинской стены 9 мая в Советском Союзе отмечали День Победы над нацизмом. По всей территории СССР стояли памятники, увековечивавшие эту победу.