Невероятный сезон
Шрифт:
– Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.
– Очень хорошо, – ровно ответил он, кивнув джентльмену, шедшему по тротуару. Мужчина средних лет с подтянутой талией – должно быть, он носил корсет, как, по слухам, и принц – и в цветастом жилете уставился на них, когда они проезжали мимо. Столь известный человек, как мистер Левесон, регулярно катающийся по Гайд-парку, не мог вызвать подобного шока, так что, вероятно, именно Грация как его гостья так удивила этого джентльмена. Без сомнения, мистер Левесон обычно выезжал с бриллиантами чистой воды, если вообще катался с дамами.
Что увидел
Грация вздохнула и разжала скрещенные на груди руки. Она снова повернулась к мистеру Левесону, который смотрел на дорогу и разглядывал проезжающих всадников и экипажи.
– Боюсь, любопытство – мой главный грех. Что такого вы разглядели во мне?
– Есть грехи гораздо хуже, чем любопытство. – Он легко держал поводья в правой руке, а левой – потер подбородок. У его уха виднелось крошечное пятнышко пластыря, будто он порезался во время бритья и забыл его снять. Такая оплошность была не в его духе, и Грация задалась вопросом, не выбила ли его из колеи перспектива этой прогулки?
– Думаю, мисс Элфинстоун, что вас часто недооценивают, и вам это нравится. Вы позволяете матери одевать себя, хотя то, что мне известно о вашем вкусе, свидетельствует, что вы могли бы выглядеть достойно, если бы вам предоставили хотя бы полшанса. Вы берете на себя роль безвкусной дебютантки, и все же у вас острый ум и глубокий интерес к миру природы. Вы можете быть смелы, когда речь идет об идеях или о благополучии других людей, но не о ваших собственных интересах. Я нахожу эти противоречия интригующими и озадачивающими.
На мгновение Грация забыла, как дышать. Его слова заставили ее почувствовать себя одновременно замеченной и раздетой догола. Если бы он не был кем-то, кого она находила более привлекательным, чем это позволительно, она могла бы почувствовать удовлетворение от его проницательности. Вместо этого она ощутила смутную угрозу… возможно, предательство, хотя кто и как ее предал, не могла сказать.
Ее щеки запылали.
– Я не ставлю перед собой цели интриговать или озадачивать. Я не играю в игры, сэр.
– Знаю. Это тоже меня интригует.
Ее лицо покраснело еще сильнее. Он что, флиртовал с ней? И, ради всего святого, почему? Они все еще ехали в глубь парка. Она представила, сколько еще ей придется находиться в экипаже с этим неприятным мужчиной. Слишком долго, решила она и подумала, не будет ли крайне невежливо попросить сейчас отвезти ее домой.
Вероятно, будет. Возможно, она могла бы выпрыгнуть из экипажа и укрыться за теми деревьями.
Нет. Даже она понимала, что последний вариант нелеп. И первый не лучше. Она открыла рот, но мистер Левесон обезоружил ее, улыбнувшись.
– Теперь вы желаете мне смерти, не так ли? Я прошу прощения. Не хотел причинять вам дискомфорт… и я искренне обещал в начале прогулки вести себя прилично. Давайте поговорим на общие темы, хорошо? Скажите, что вы думаете о роли гуморов в природе?
Она с подозрением посмотрела на него. Он смеялся над ней? Но он продолжал спокойно улыбаться, и, в конце концов, у нее было много мыслей на этот счет. Так ему и надо, если она заставит
– Думаю, понятие устарело и не может в достаточной степени отразить то, что мы знаем о мире природы. Скажите, вы читали Лавуазье?
Размахивая руками в порыве энтузиазма, она погрузилась в тему. Мистер Левесон, по-видимому, не очень хорошо знал Лавуазье, но внимательно слушал и задавал правильные вопросы, а когда ее порыв иссяк, рассказал о последних публичных лекциях, которые посетил в Королевском обществе.
– Хотела бы я побывать там с вами. Моим единственным утешением, когда мама сказала, что я должна поехать в Лондон на сезон, была надежда, что я смогу посетить несколько профессиональных чтений. Дома так мало возможностей пообщаться с по-настоящему образованными людьми. Может, я и родом из Оксфордшира, но мы мало бываем в Оксфорде. Но теперь, когда Калли попала в сложное положение… хотя все уже исправлено, мама говорит, что мы должны быть особенно осторожны, чтобы не вызвать порицаний, и для меня присутствовать на подобном мероприятии означало бы вызвать то самое порицание, которого мы должны избегать. – Грация вздохнула. – Я бы не имела ничего против, если это цена за то, чтобы стать частью всего этого.
Мистер Левесон молчал, смотря на нее, а не на дорогу.
– А ваша мать не будет сильно возражать, если я приглашу вас? – На его лице мелькнула улыбка. – Это правда, что женщины обычно не посещают Королевское общество, но полагаю, что мог бы получить разрешение у сэра Джозефа Бэнкса, который его возглавляет.
Все в Грации загорелось.
– Вы можете? – Она вспомнила, что он говорил ранее о том, как усердно ему приходится работать, чтобы заслужить одобрение общества. – Это не повредит вашему положению? Не оскорбит Королевское общество?
– Полагаю, мое положение да и Королевское общество выдержат ваше присутствие. – Когда Грация продолжила с сомнением разглядывать его, он улыбнулся ей сверху вниз. – Я приложил немало усилий, чтобы наладить связи в научном сообществе, поскольку это укрепляет мою репутацию культурного и интеллигентного джентльмена. Но думаю, что обладаю уже достаточным авторитетом, чтобы достать вам пропуск.
– Это было бы выше всяких ожиданий. То есть я сначала должна спросить маму. – При этой мысли ее радость померкла. Мама стала очень осторожной после случая с Калли. Но ей, похоже, нравился мистер Левесон, и, если бы только она сказала «да», это сделало бы выносимым все, что приходится переживать Грации в этом сезоне… даже компанию мистера Левесона. – Возможно, мама согласится, если я напомню, как идет на пользу моей репутации то, что меня видят в вашей компании.
– Вы что, поддразниваете меня, мисс Элфинстоун?
– Разве? Я не хотела. – Она на мгновение задумалась и добавила: – По крайней мере, не сейчас.
Он рассмеялся, и тепло растеклось по телу Грации от кончиков пальцев до макушки. Ей нравился его смех, то, как в уголках его темных глаз появились морщинки, то, как смягчился овал его лица. Ей и правда очень нравилось… но эта мысль встревожила ее.
После того как мистер Левесон вернул ее домой и заручился разрешением ее матери посетить вместе с Грацией лекцию Королевского общества, она подумала, что его компания оказалась не такой мучительной, как она опасалась.