Невеста фараона
Шрифт:
Душ оказался прохладным, но зато мыло пахло очень приятно: летним лугом. Я с удовольствием намылила свою лысую голову и вдруг ощутила на коже легкую поросль. Улыбнулась счастливо. Нет, пока я живу в этом теле бриться не буду. Ни за что!
В спальне вместо Ахмаса я обнаружила Нешу, которая хлопнула на меня хронически осоловелыми глазами и с поклоном предложила одеваться. После увиденного во сне я уже не могла относиться к ней как как к ходячему недоразумению. Я помнила, что она была рядом с Танеферт в ту страшную ночь и рисковала жизнью, оставаясь рядом с хозяйкой. А ведь могла сбежать. Платье она предложила мне простое, без вышивки и пышных рукавов. Я бы сказала офисный вариант – строгое, из плотной ткани, без изысков. А вот парик на этот раз, к сожалению, был пышным. Я бы даже сказала чересчур помпезным:
– Что вы, госпожа! Это же храм!
Спорить я не стала. Вместо этого покопалась в памяти Танеферт и поняла, что мне предстоит полдня изнурительных танцев на голодный желудок. Так что завтрак я даже просить не стала. И ужин-то не полагался, но мы с Ахмесом откровенно сжульничали. Спасибо ему за это. Но только за это! Все же остальное…
– Ты опять подсыпал мне в вино какую-то гадость?! – я вышла из спальни в тот самый зал с бассейном. Гостиную, наверное. Уперши руки в боки и картинно выставив ногу, я уставилась на этого гаденыша, который как ни в чем ни бывало попивал что-то такое пахучее из глиняного кубка. Не кофе, но напиток точно бодрил, я по терпкому аромату почувствовала.
– Точно, – он кивнул мне на котелок, от которого еще поднимался пар, – Хочешь?
– Ага! Щас! У меня ритуальные танцы по списку. Так что ты мне на этот раз подмешал? Надеюсь, у меня почки от твоих травок не отвалятся?
– Я смотрю ты зря время не теряла. Прочла медицинский трактат?
Вот черт! Я забыла, что в этом мире образованных людей раз-два и обчелся. А уж тех, кто знаком с анатомией, так и вовсе единицы. Забавно, что Ахмес один из них. Есть хоть что-то, чего он не знает? А по виду нормальный парень, не ботан.
– Что ты подмешал в вино этой ночью? – я решила вернуть разговор в нужное мне русло.
Он сделал глоток с явным удовольствием. Даже глаза прикрыл. Потом промурлыкал довольным котом:
– Сонное зелье и немного соединения с памятью. Мне показалось, что ты кое-что забыла, пока твоя Ба летала вне тела.
– Я вспомнила, но для тебя лучше бы забыла, – я миновала бассейн, и пошла к выходу, – Теперь я знаю, зачем я здесь. Но тебе это не понравится.
– И зачем же? – он поставил кубок на стол и уперся в меня требовательным взглядом. Зря старался напустить внушительности. Я видела, что он волнуется.
И жалеть его не стала.
– Секрет, – с этим и вышла из его мастерской. Пусть мучается. Хотя, должен же он сложить два и два и понять, что я делаю в царском дворце в разгар отбора невест в женский дом царя. Не на курсы кройки и шиться записалась, уж точно.
Опять же справившись у Ка Танеферт, я примерно представляла, как пройдет сегодняшний день. Нас, потенциальных невест или почетных гостей царского дома отвезут в храм Джесер-Джесеру, название которого переводится примерно как «Самое прекрасное место в этом мире». Самонадеянно, конечно, надеюсь, это не чудеса маркетинга. А то у нас такое сплошь и рядом. Продают под слоганом «Божественный вкус», а на деле оказывается химическая клубника. В этом храме нам предстоит показать свое умение в деле оживления статуи. Ну что тут сказать. Это как раз то, чего я делать не умею. Танеферт на этом возможно поднаторела, но у меня вряд ли получится. Так что мой план на сегодня не отсвечивать. Авось не заметят и на первую линию не поставят.
Неша проводила меня через живописные локации женского дома царского дворца, и вывела к центральному входу. И я тут же офигела. Площадь была полна народу. Парадно разодетого, в пышных париках, с обилием золотых украшений. В самом деле, эти ребята носят на себе ассортимент ювелирного магазина. У некоторых особенно ретивых поклонников желтого металла даже сандалии были из золота. Носить их было не просто, бедняги постоянно скользили на дорожках из мелкой гальки и особенно на площади, уложенной гладкими белыми плитами, но мужественно держались. Даже улыбались, хотя и вымученными улыбками. Я встала с остальными девицами, с удивлением обнаружив, что среди
Нас рассадили в красочные носилки по двое. Каждые носилки тащила четверка загорелых плечистых мужиков в белых труселях, черных коротких париках и обмотанных цветочными гирляндами на манер новогодних елок. Только что огоньками не светились. В попутчицы мне досталась мелкая егоза, которой от силы было лет восемь. Неужели в этом возрасте уже выдают замуж? Я порылась в памяти Танеферт и ничего там не нашла. Когда ей самой было восемь, о свадьбе речь не заводили. Впрочем, в нашем мире, в средние века царские браки могли заключать чуть ли с самого рождения жениха и невесты. Были случаи, когда невесту отправляли в дом к жениху еще в детстве и она воспитывалась там до совершеннолетия. И уж потом играли свадьбу. Так что возможно все эти девчонки попадут в царский дом царя, где из них воспитают прилежных жен еще до совершеннолетия. А что, очень удобно.
– Ты кто? – мелкая девчонка оглядела меня заинтересованно. Слава богу без презрения.
Она была симпатичной, большеглазой с пухлыми губками и щечками. Портило все нарочито взрослый парик, подведенные глаза и красный лак на ноготочках. И обилие золота: серьги, браслеты, цепочки вплетенные в косички парика.
– Я Танеферт из города Инбу Хенж. А ты кто?
– Госпожа Тия, дочь начальника царских конюшен, – она вскинула подбородок так высоко, что стало понятно, начальник царских конюшен – это вам не простой дворник.
– Приятно познакомиться, Тия.
Я протянула ей кулак. И она, немного помедлив, дотронулась до него своим. А потом расцвела в счастливой улыбке. Ей нравилось все новое.
– У нас так не здороваются. Ваш город красив?
– Очень, – я покопалась в памяти Танеферт, даже глаза закрыла и от увиденных картинок у меня дух захватило. Выдохнув, я принялась живописать, – Белые стены домов и храмов утопают в зелени садов и розовых зарослях тамарисков. Ввысь взметаются позолоченные пики обелисков, а с Запада высятся, сверкая белизной огромные пирамиды. Девчонка слушала раскрыв рот, но потом вдруг нарочито пренебрежительно фыркнула:
– Пф, подумаешь пирамиды! А вот у моего папы колесница вся из золота!
Ну, понятно, надо похвастать. Я с трудом удержала улыбку. Поинтересовалась:
– Совсем-совсем целиком? Даже поводья?
– Да! – уверенно кивнула та.
– Но ведь трудно управлять лошадью золотыми поводьями. Они же не гнутся.
Она задумалась, а потом весело и искренне расхохоталась. И призналась тут же:
– Да я соврала. У колесницы и колеса не из золота. А из дерева. Но очень дорогого!
Тут наши носилки, очевидно, вытащились за территорию дворца и были встречены овацией. Я и не знала, что шествие планировалось с привлечением зрителей. Люди кричали, хлопали и даже топали. Я слегка отодвинула шторку. Кажется, весь город пришел поглазеть на то, как царские невесты едут к храм. За толпой мой цепкий взгляд нашел лавочников и еще каких-то торгашей, которые что-то предлагали праздному люду. Там же выступали уличные артисты: жонглеры, танцовщицы ми акробаты. Мне стало обидно. Я бы с большим удовольствием оказалась там, в гуще народа. Не такого разряженного, местами так и просто голого. Совершенно точно без всякого золота, а вместо париков по большей части с платками на головах, повязанный как у пиратов узлом на затылке. Но там на улице было весело. А мне тут приходится решать ребус за ребусом.