Невеста фараона
Шрифт:
Я почувствовала, как мамины руки обнимают меня, создавая вокруг нас родной, знакомо пахнущий кокон стабильности. Объятия матери. Самая крепкая броня против любых атак и невзгод. Как давно у меня ее нет? Если так посудить много-много тысяч лет. Я уже не смогла сдерживаться, горечь, отчаяние и страх вырвались из меня с рыданиями. Мне хотелось очистить тело, изгнать из него все плохое, что мешает дышать ровно. Мне хотелось принять мою новую жизнь, новую семью, новую себя, но я не могла. Перед глазами стояли руины некогда прекрасных Пер-мер, чьи навершия светились благородным золотом, на белых гранях которых играли красно-оранжевые всполохи уходящего за горизонт великого бога Атума(в мифологии
Прекрасный город мертвых, вечный город, все еще существовал. А вот от моего дома, не осталось и следа. Мой родной Инбу-Хенж(древнее название Мемфиса, переводится как «Белые стены». Город располагался недалеко от современного Каира. Известные пирамиды на плато Гиза и Сфинкс считаются частью некрополя Инбу-Хендж), моя страна Та-Хемит(«Черная земля»)– ничего больше не существует. Время – самый могучий и безжалостный враг всего сущего. Он снова победил. Я без корней, без семьи, без родины, – былинка на ветру, которой некуда вернуться.
– Да что же с тобой такое! – мама качала меня в объятиях, пытаясь успокоить, – Даша, тебе кто-то написал гадость в комментариях? Да? Ну, это же ерунда! Подумаешь!
Я усмехнулась сквозь слезы. Действительно, стала бы я рыдать из-за такой фигни. Я же не Даша!
– Ну вот! – она восприняла мою ухмылку как добрый знак, - Давай ка, успокаивайся. Тут к тебе кое-кто пришел. Если вытрешь глазки, я его позову!
– Извините! – мы обе вздрогнули и уставились на…, ну да, на Романова, который стоял в дверях и вид имел такой, что казалось, готов был кинуться к нам третьим с объятиями, и очень сожалел, что не решается, – Но я уже здесь.
– Хм! – мама сдвинула брови.
У Даши всегда было много друзей. Она очень общительная девушка. И в этом я ей завидую. Так что мама ее уже давно научилась принимать гостей в своем доме со стоическим спокойствием. Сейчас она глянула на меня и поинтересовалась:
– Выпроводим или пусть остается?
Мы обе смотрели на него долго и изучающе. И он даже немного смутился. Опять на его щеках проступил тот румянец, против которого я бессильна.
– Я могу быть полезен.
– Ладно, Даша, раз ты сразу не кинула в него чем-то увесистым, пойду приготовлю и ему горячий шоколад.
Поняв, что я уже практически успокоилась, мама поднялась и, смерив Романова строгим взглядом, вышла из комнаты. Как будто бы не она пустила этого парня в наш дом. Изида заступница!
Наедине Романов осмелел, в три шага очутился рядом, сел на кровать и схватил меня за руку:
– Ты чего, Даш?
Я помотала головой. Вздохнула и выдавила:
– Все в порядке. Не бери в голову.
– Другому кому расскажи. Что случилось?
Я подумала, что кроме этого мажора Романова в моей нынешней жизни у меня близких людей нет. Родители, конечно, любят и заботятся. И поддержат меня в чем угодно. Но для них я Даша. Их не слишком умная, но активная и социально адаптированная девочка. А вот Романов… Он, конечно, тоже влюблен в студентку Дашу. И все же он чувствует меня. Он может мне помочь. Может быть и неосознанно. Я показала ему экран телефона с фотографией великих Пер-мер, которые без облицовочных белых плит выглядели освежеванными тушами великих исполинов.
Романов довольно долго изучал картинку. Потом поднял на меня удивленный взгляд:
– И что тебя так расстроило?
– Как далеко от нас… это?
– Даша! – его пальцы дрогнули, – Ты же не серьезно?
Я покивала. Нельзя, чтобы он понял. Я спросила у Ка своего тела. Даша оттуда крутила мне пальцем у виска. Египет – это же самый доступный курорт для русских! Все знают, где он находится.
– Хочешь, слетаем сюда? Я куплю билеты. Хоть на завтра!
Я посмотрела на него удивленно. «Слетаем», «билеты», – со всем этим еще предстоит разобраться. Но что мне сейчас делать на том печальном месте, откуда ушла за горизонт моя родина? Что меня там ждет?
Я помнила старый храм, вход в который случайно нашел Ахмес, когда мы все еще были детьми. В подвале храма Великого Пта, где его дядя служил верховным жрецом, мы часто играли, ожидая занятий. Мы оба учились в школе при храме. И были на особом положении, как будущие маги. Так что нас везде пускали без препятствий.
– Идем, Фриш! Или струсила? – Ахмес прищурился и готовился уже презрительно сплюнуть. Еще бы! Я же девчонка.
Я задрала подбородок, приказав своим поджилкам трястись не так явственно. Сцепила пальцы в кулаки:
– Вот еще!
Он смерил меня изучающе, процедил что-то типа «задавака» и ткнул пальцем в щель между камнями а полу. Такую узкую, что наши детские головы едва пролезли. Тогда я не знала, что за этой щелью меня ждет огромный и мертвый мир. Вечный камень, вобравший в себя жизнь предков. Красочные картины прошлой жизни на стенах, уходящие вниз многие этажи заброшенного святилища. Великий Храм Пта в городе Инбу-Хендж построили на развалинах другого храма, который был воздвигнут за сотни лет до нашего рождения. А тот, старый храм в свою очередь опирался на кости предыдущего святилища. И так один над другим, словно кубики для детской игры храмы высились на старых строениях. Каждый день, захватив масляные светильники, мы с Ахмесом спускались все ниже и ниже. Картины на стенах становились все удивительнее. Появлялись изображения богов, которых мы не знали. И мы, как профессиональные исследователи бежали в дом знания Храма(так в Древнем Египте называли библиотеку), чтобы найти в древних свитках упоминания о тех, кого мы видели своими глазами. Так мы узнали о богах, кто стоял у истоков. Кто появился в нашем мире и подарил людям знание и магию.
Те старые храмы ушли не только в песок. Они ушли в небытие и затерялись в вечности. Никто не помнил гимнов, которые в них пелись, никто не помнил богов, во славу которых они построены. Они как кости неизвестного давно умершего животного торчат из земли, удивляя своей необычностью. Так и пирамиды. Никому из ныне живущих не понять их величия и значения. Даже если попытаться им объяснить. Все равно. Современная культура слишком далека от нашей, чтобы принять древние ценности.
– Ладно, кажется, я знаю, что поднимет тебе настроение. Одевайся.
– С ума сошел! Я же болею.
– Не так чтобы сильно, Даша, – Романов взял кружку с горячим шоколадом и всунул мне в руки, – Выпей, станет легче. А потом я отведу тебя кое-куда. Обещаю, тебе понравится.
– Понравится что? – это уже мама спросила от дверей. Она принесла вторую чашку со вкусно-дымящемся напитком.
Романов резво подскочил и, подхватив ее за локоток, увлек из комнаты, приговаривая:
– Наталья Константиновна! Я пригласил Дашу в музей. Вы ведь не против?
– Сейчас?! – сдвинула брови моя заботливая мать, – У нее же температура!