Невеста инопланетянина
Шрифт:
— Спасибо, тетя Катя. Посидите с нами?
— Зачем вам бабка? — хозяйка улыбнулась, показав щербатый рот. — Я спать пойду, мне рано подниматься — ФАП убирать. А вы сядзите.
Она ушла в другую комнату, Карина захлопотала у печи, Кир стал ей помогать. Через несколько минут на столе в эмалированных мисках парили колдуны,[12] стояла сметана в банке, лежали вилки, ложки. Кир перочинным ножиком, который он всегда носил с собой, порезал колбасу, а штопором открыл бутылку. Бокалов в доме не было, и он разлил вино в граненые стаканы. Карина села, он устроился напротив
— Еще раз с праздником Восьмого марта! За тебя, Карина!
Она кивнула и отпила из стакана. Кир только пригубил — ему еще вести машину. Конечно, он ГАИ не встретит, но ехать пьяным за рулем опасно.
— Какое необычное! — заметила Карина, поставив свой стакан. — Смородиновый вкус, еще немножко шоколадом отдает. Тебе понравилось?
— Я редко пью, — ответил Кир. — В спиртных напитках разбираюсь плохо.
— Ну, слава Богу! — Карина засмеялась. — Хоть чего-то ты не знаешь. А я уже боялась.
— Чего?
— Что ты секретный академик. Столько талантов!
Кир только хмыкнул — ведь почти что угадала.
— Признаюсь честно, — произнес, таинственно понизив голос. — Я с другой планеты и прибыл к вам с секретной миссией.
— Какой? — Карина подыграла.
— Познакомиться с самой красивой девушкой Земли и увезти ее с собой.
— И как успехи?
— Девушку нашел, осталось с ней договориться.
— Я никуда не полечу, — Карина засмеялась. — Мне на Земле неплохо. Ох, выдумщик! Фантаст… Читала твою книжку.
— Где раздобыла? — Кир удивился.
— Так, дали почитать… — она смутилась. — Ешь, инопланетянин! У вас там колдунов, наверно, нет.
— Это точно, — Кир взял ложку, зачерпнул ей в банке и плюхнул на горячую оладью жирную сметану. — Здесь все так вкусно! Поэтому я передумал возвращаться на свою планету. Жить буду на Земле с самой красивой девушкой.
— Если она захочет! — фыркнула Карина.
— Уговорю, — пожал плечами Кир. — Я упрямый и настойчивый.
— Посмотрим… — она лукаво улыбнулась.
Они отлично посидели: поели, поболтали. Кир с радостью заметил, что Карине нравится его компания, поэтому спросил:
— Ты не против, если стану провожать тебя после работы? Не то вдруг снова пьяный хулиган к тебе пристанет?
— Приезжай! — она кивнула. — Но я, случается, задерживаюсь — пациентов много. Так не бывало, когда работали с Филиппычем, но он недавно умер, — она вздохнула. — Какой отличный фельдшер был, а опыта у него… Мог даже операцию сделать. И человек хороший — меня учил и наставлял. Теперь одна осталась, а другого фельдшера к нам не присылают. Говорят, что нет специалистов.
— Я могу помочь.
— Ты серьезно?
— А что там сложного? — пожал плечами Кир. — Я тоже медик — знаю, как давление измерить или температуру у больного, как легкие прослушать… второй фонендоскоп с тонометром найдутся?
— Да, — ответила Карина. — Но я не уверена…
— Не волнуйся, — он улыбнулся. — В сложных случаях проконсультируюсь с тобой.
— Ну, если так…
— Договорились!
Расставаться не хотелось, но, когда перевалило за полночь, Кир попрощался и ушел. Шагая к клубу, возле
[1] Чулы — чуткий (бел.)
[2] Прыдбаць — приобрести (бел.)
[3] Гожая — красивая (бел.)
[4] Боты — сапоги (бел.)
[5] Государственный академический ансамбль народного танца под управлением Игоря Моисеева в то время был невероятно популярен в СССР и за границей. Без него не обходился ни один праздничный концерт, которые показывали по телевизору, поэтому о нем знали даже в деревнях.
[6] Стихи Стаса Намина. Автор в курсе, что первая официальная запись этой песни на пластинке появилась в 1985 году, но написана она гораздо раньше, так что возможность иметь мелодию теоретически имелась.
[7] Падабаешься — нравишься (бел.)
[8] Бачу — вижу (бел.)
[9] Хилицца — здесь склоняется (бел.)
[10] В те годы черные колготки реально были дефицитом. Советская промышленность производила их телесного цвета.
[11] Песня «Эти глаза напротив», популярная в СССР. Музыка Давида Тухманова, слова Татьяны Сашко, исполнял Валерий Ободзинский. В шутку ее называли «Эти глаза не против».
[12] Колдуны — драники с начинкой из мясного фарша.
Глава 4
4.
Отец Кольки крепко пил, и сына зачал в пьяном виде, поэтому сынок умом не отличался. В школе он едва переползал из класса в класс, был второгодником, а восьмилетку так и не закончил, поскольку угодил в колонию. Колька рано начал воровать — сначала дома, но после того, как был отцом нещадно выдран, переключился на соседей. Влезал в дома, тащил продукты, деньги — все, что попадалось под руку, и в результате получил три года общего режима. Могли бы дать и пять, поскольку эпизодов в деле было много, но суд учел смягчающие обстоятельства — неблагополучную семью и юный возраст подсудимого. На тот момент Кольке исполнилось 16.
Сидел в Бобруйске, в колонии для несовершеннолетних, где наконец закончил восемь классов. Страна заботилась о своих гражданах — даже таких, пошедших по кривой дорожке. Их образовывали и воспитывали, стараясь превратить воров и хулиганов в достойных членов общества. Давали им профессию и навыки, а по отбытию срока устраивали на работу. Но Колька становиться членом не желал, ему не нравилось работать. Он рано стал курить и выпивать, все это требовало денег, украсть их у других людей или же у государства ему казалось легче, чем добывать трудом. Нормально Колька вел себя в колонии лишь первый год, в который и окончил восьмилетку, а далее скатился в «отрицалово» — как звали тех, кто нарушал режим в местах лишения свободы. Так он поступил сознательно, поскольку оставшуюся часть срока Кольке предстояло отбывать в колонии для взрослых, и он хотел туда попасть с определенной репутацией. Он же вор, а не какой-то там «мужик», который будет честно отбывать на зоне назначенное государством наказание. Как упоминалось выше, умом он не блистал, впрочем, как многие уголовники.