Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
Он буквально шел по моему следу!
Собирал сведения ото всех!
Были тут показания и ювелира. Тот сказал, что видел похожую девицу, она продавала кусок серебра. А эти показания подтверждали слова моей матери! Обокрала семью и теперь распродаю фамильное серебро!
— Ай, как нехорошо, — пробормотала я. Вот теперь мне страшно сделалось.
— Врать нехорошо! — сердито ответила Анника. — Какое еще фамильное серебро, если это петровичевы яйца?! Петрович ей что, родственник?!
— Как же быть теперь, — бормотала я. — Идти к ювелиру опасно. У него мои приметы…
— Так может, я пойду?
— Ты слишком мала. Тебя могут обмануть, да и выгнать без денег.
— Иди тогда к другому ювелиру, — посоветовала Анника.
Но и у другого меня тоже могут поджидать!
— Ах, как вовремя меня мошка покусала, — бормотала я, ощупывая распухшее лицо. — Еще б одежду сменить… Тут вот написано, что я была в простом сарафане. Они наверняка будут присматриваться ко всем в похожей одежде!
На это Анника лишь руками развела.
Пришлось импровизировать.
Старую синюю юбку Анники натянула до подмышек и подвязала ее на талии, изобразив из нее широкую блузу без рукавов.
На плечи накинула шаль.
На голову нацепила соломенную шляпу, отыскавшуюся на чердаке.
Вообще, это была довольно грязная шляпа, и рваная. Но прорехи в ней мы замаскировали цветами, сорванными за оградой, а выцветшие ленты отряхнули.
Я напялила на голову этот убор, подобрала жердину покрепче, взяла яйцо Петровича и отправилась в город.
****
Глава 18
Ох, как волнительно было идти с серебряным яйцом от Петровича в город!
Теперь мне на каждом углу мерещились шпионы и преследователи!
Но, проходя мимо витрин, я видела свое отражение — ужасно нелепое и странное существо, — и тревога отступала.
— Мать родная не узнает, — твердо повторяла я. — Не то, что шпики. Не о чем переживать!
Похоже, вести о том, что в местном овраге объявился какой-то клад, облетели город.
Одно мое неудачно сказанное слово, и в овраг кинулись желающие поживиться.
Это я поняла, когда переступила порог очередного ювелира.
Он был помоложе предыдущего, и победнее.
Ну, и помрачнее.
На лбу его красовалась шишка, неловко залепленная тонким полосками пластыря.
Кажется, он пытался отыскать клад. Шишку набил, но сокровищ, само собой, не получил.
— Ох, дорогой, — проворковала я голосом простушки из глухой глубинки, — что это с вами такое приключилось?
— Благодарю за заботу, сударыня, — проворчал он. — Упал, ударился.
— Бедняжка! — посочувствовала я. — Вам
Ювелир уничтожающе посмотрел на меня.
«Мне только этого и не хватало! — говорил его злобный взгляд. — Чтоб барсук на меня помочился!
Но вслух он ничего не сказал. Наверное, хорошо был воспитан.
— Чем могу помочь? — сухо осведомился он.
— Ах, да! К делу! — оживилась я. — Понимаете ли, сударь, я оказалась в незавидном положении…
Ювелир окинул меня взглядом с головы до ног и поджал губы.
— Я не подаю нищим, — сурово ответил он.
— О, нет, нет! — я замахала руками и своей палкой чуть не въехала ему по лбу. Но уже с другой стороны. Для симметрии. Ювелир пригнулся к столу, увернулся с опытом бывалого. — Я и не собиралась просить у вас помощи! Совсем наоборот! Я пришла показать вам товар.
— Товар? Что за товар? — насторожился он.
Ага… надо быть осторожнее.
— Я, видите ли, попала в затруднительную ситуацию…
— Это я уже понял.
— Деньги нужны, ох, как нужны!
— Ближе к делу, сударыня!
— В общем, я решила продать наследство, доставшееся мне от бабушки, — тут я постаралась пустить слезу. — Ах! Это мой талисман! Оберег! Он всю жизнь меня хранил!
Я высморкалась в подол.
Ювелир скис.
Обычно «талисманами», «оберегами» и «бесценными фамильными ценностями» были вещицы недорогие и простые. А их хозяева давили на жалость, пробуя выжать из ювелира побольше денег за свою безделушку.
— Ну, давайте, что там у вас, — недовольно пробурчал он.
Я живо полезла за пазуху.
— Вот! — с ловкостью фокусника я выкатила ему на стол новехонькое яичко от Петровича. — Серебряный слиток самой высокой пробы! Он прекрасен, не так ли?
У ювелира уши зашевелились и покарабкались на затылок.
Яйцо Петровича он взял благоговейно, поднес к самым глазам.
— Это бабушка вам оставила? — подозрительно спросил ювелир. Я с жаром закивала:
— Хранила его всю жизнь! Понимаете? Но теперь настали темные временна, эх…
Ювелир крутил яйцо и так, и этак. И взвешивал его, и натирал какими-то порошками.
— Сколько вы хотите за него? — спросил он, наконец, полностью уверившись, что это настоящее серебро.
— Не менее двадцати серебряных монет! — сказала я твердо.
— Многовато, — сказал ювелир быстро и придвинул яйцо к себе ближе.
— Не уступлю ни монеты, — отрезала я. — Но если не желаете брать, извольте! Я пойду в другое место.
И я протянула руку за яйцом.
— Нет, погодите! — разволновался ювелир. — Я очень хочу приобрести эту вещицу! Но…